В порту уже царило оживление, но никто не обратил внимания на матроса с узелком, направлявшегося в сторону китайского дока. Гарри ждал Глорию на палубе и, похоже, испытал облегчение, когда она действительно появилась.

— А вот и ты! Я уже начал сомневаться, что после того, что было позавчера… Но оставим это. Помоги-ка нам с канатами, Смутье ты понадобишься, когда мы будем уже в море. Вчера я делал твою работу и загрузил для тебя провиант. Ты ведь не могла зайти сама. Ты…

— Я буду с тобой мила, — с каменным лицом произнесла Глория. — Что мне сейчас делать?

Двигатели работали, кочегары уже не первый час бросали в печи уголь, чтобы нагреть воду и произвести пар, приводивший судно в движение. Оно было меньше тех пассажирских пароходов, на которых Глория путешествовала раньше. Движение турбин ощущалось постоянной вибрацией. В какой-то момент Глории начало казаться, что поршни стучат прямо внутри нее, как будто она стала частью «Мэри Лу». Однако в это утро звук просыпающегося корабля наполнил ее волнительным предвкушением. Казалось, огромное, похожее на кита существо просыпается, чтобы совершить длительное путешествие. Когда взошло солнце, нагруженный доверху пароход неторопливо тронулся с места. Глория перевела дух, бросила последний взгляд на Сан-Франциско. Что бы ей ни предстояло, сюда она никогда не вернется! С этого момента она будет смотреть только на море — в сторону родины.

Однако после отплытия у Глории было уже не так много возможностей поглазеть на волны, как раньше. Если выдавалась свободная минутка, а обычно это бывало ночью, она приходила на палубу, но чаще день был наполнен суетой, и ей не удавалось сделать ни единого глотка свежего воздуха. Работа на камбузе оказалась тяжелой; Смутье заставлял ее таскать воду, помешивать в огромных кастрюлях ежедневный густой суп из солонины и капусты. Она драила печи, мыла посуду и прислуживала команде за столом. Изредка относила еду чуть получше капитану и его команде в офицерскую кают-компанию, всякий раз опасаясь, что ее маскарад откроется. При этом мужчины относились к робкому юнге весьма приветливо. Капитан запомнил его имя, а казначей задал несколько дружелюбных вопросов о родине и семье. Впрочем, когда Глория стушевалась, расспрашивать не стал. Один раз первый офицер похвалил ее за хорошо накрытый стол в кают-компании, и Глория покраснела, а мужчины расхохотались. Впрочем, они не были похожи на людей, которые, недолго думая, отправляют за борт «зайцев», но Глория предпочитала верить Гарри. Она пыталась по возможности верить Гарри во всем, особенно в нежностях, которые он ей временами нашептывал. Ей нужно было что-то, за что можно было держаться, чтобы не сойти с ума.

Она была готова стерпеть все, если бы только не то, чем ей приходилось заниматься ночами. Ведь в конце дня, когда ужин заканчивался и посуда была вымыта, настоящая работа Глории только начиналась.

Глория понимала, что в долгу перед Гарри и что Смутье тоже хочет, чтобы ему платили за молчание. Однако почему она должна оказывать услуги всем остальным членам команды, у нее в голове не укладывалось. Даже те шестеро мужчин, с которыми она и Гарри делили каюту, не заметили бы, что юнга Джек на самом деле девушка. Перед сном никто не раздевался; Глория забиралась под одеяло в своей бесформенной одежде. Но Гарри настоял на том, чтобы она была в их распоряжении каждый вечер.

Посещения Смутье Глория ненавидела особенно сильно. Каждый раз, когда на нее падало вонючее, немытое тело кока, она задерживала дыхание. Чтобы закончить с ней, ему требовалось значительно больше времени, чем Гарри.

После этого Глория тратила половину своей драгоценной питьевой воды, чтобы хотя бы протереть тело. Воды для мытья не было, купание на пароходе не предусматривалось. Однако Глория не оставляла привычки по утрам обтираться влажной тряпкой. Ей было противно от мысли, что она пахнет всеми этими мужчинами. При всем желании девушка не понимала, что они находят в том, чтобы владеть ее грязным телом, но Гарри и остальным было, похоже, все равно. Конечно, она помнила, о чем ее предостерегала Дженни, и поэтому полагалась на уксус, которого в кухне было достаточно.

В остальном же Глория старалась думать как можно меньше. Сказать, что она ненавидит мужчин, которые приходили к ней каждую ночь, Глория не могла, поскольку она не испытывала по отношению к ним никаких чувств. Поначалу ей было больно, но Гарри это учел. Он пустил к ней первых членов команды только через два дня после того, как она поднялась на борт. В целом же Глория занималась тем, что считала часы и дни. Морское путешествие до Кантона длилось примерно две недели. Что ж, она выдержит.

Если бы только знать, что будет потом! Нужно найти судно, идущее в Австралию, но они ходят не так регулярно, как торговые суда между Китаем и Сан-Франциско. Дай бог, чтобы там кто-то стоял на якоре, тогда можно считать, что ей повезло.

— Если нет, мы отвезем тебя на какой-нибудь посудине в Индонезию, — спокойно говорил Гарри. — Просто придется пересесть лишний раз…

Жаль, что здесь все не так просто, как на поезде! В принципе, Глория боялась Китая, поэтому, когда на горизонте показалась земля, с одной стороны, она испытала облегчение, а с другой — более чем растерялась.

— Просто сиди на судне! — велел ей Гарри, когда пароход причалил и его стали разгружать. — Пока с этим не закончат, команде нельзя сходить на берег. Кроме того, пара ребят должна оставаться на борту. А я осмотрюсь, узнаю насчет тебя, слово чести! Мы что-нибудь придумаем…

Глория вполне представляла себе, чем они захотят утешиться за несение дополнительной вахты.

Как бы там ни было, в ту ночь Глория смогла выйти на палубу. Она набрала морской воды и как следует вымылась после того, как обслужила мужчин. Она надеялась, что с этим отныне будет покончено! На новом судне никто не должен узнать, что она девушка.

Вернувшись на борт среди ночи, Гарри и Смутье пребывали в наилучшем расположении духа. Большинство членов команды остались на берегу, чтобы провести ночь с узкоглазой проституткой, но эти двое потребовали от Глории еще.

— Это… самый последний раз! — лепетал Смутье. — Завтра выгрузимся… хорошо… продали груз! — Он рассмеялся.

— Какой груз? — переспросила Глория. Товары, которыми была загружена «Мэри Лу», давно уже были на земле.

— Груз — это ты… сладкая моя! А ты что думала? Твой парень хорошо продал тебя, малышка… и я тоже с этого неплохо поимел…

— Продал? Меня? — Глория озадаченно обернулась к Гарри. Похоже, откровения кока совершенно не понравились матросу.

— Он хочет сказать, что я нашел для тебя место на судне, — неохотно пояснил он. — Тебе повезло, пароход заходит в Австралию. Судно с переселенцами идет под английским флагом, но там полно китайцев. Стюард, который присматривает на средней палубе, прикроет тебя…

— Ему нужен юнга? — испуганно переспросила Глория. — Он наймет меня?

Смутье закатил глаза. Гарри бросил на него злобный взгляд, приказав молчать.

— Сладкая моя, тебе не нужно наниматься. Как уже было сказано, на средней палубе полно людей. Одним едоком больше, одним меньше — никто не заметит…