и половины того, над чем ухмылялся Клим и почему упоминал вождя племени шаманов.

Гелиан улыбнулся и придвинулся к ее лицу.

— Поспи, — сказал он. Его голос прозвучал сладостно и томно, будто змей-искуситель спустился с ветвей и усыплял ее спокойными тонами.

— Я присмотрю за детьми, — последнее, что расслышала Розана. Будто этого и ждала и, закрыв глаза, провалилась в сон.

Когда утром Розана проснулась, Гелиан уже был у нее, разогревая воду в котелке и перебирая сушеные травы для отвара.

— Доброе утро, — улыбнулся шаман.

Милена и Тим сидели возле него и перебирали игрушки. Гелиан обработал раны Тима и перебинтовал порезанную руку. Только лишь это напоминало Розане о случившемся, в остальном же все выглядело кошмарным сном.

Гелиан налил в кружку чай и поднес Розане. Она сделала глоток, но с грустью выдохнула.

— Спасибо, — посмотрела она на шамана. — Ты так многое делаешь для нас.

— Нет, — возразил Гелиан, — не больше, чем для остальных.

Он спешно отвернулся и, соскочив с кровати, поспешил к детям. Милена схватила пучок трав и тянула его к губам, Тим потрошил другой.

— Вкусно? — схватив девочку на руки, покружил ее Гелиан. Милена радостно завизжала. — На, лучше этой пожуй.

Гелиан забрал у Милены цветы и вручил калачик, а Тима попросил сбегать за пустым котелком и накрошить цветов туда.

Наблюдая за тем, как мужчина справляется с детьми, как он нянчится с ее дочкой, Розана вновь представила, как бы смотрелся на его месте Армин. Милена подросла. Совсем скоро научится ходить и говорить, а папу своего совсем не видела. Сердце протяжно заныло. Розана очень скучала по фее. Тяжело было жить, не зная, что же твориться в мире и как справляются те, что выжили после нападения на Андарию.

После неприятного инцидента с Климом, шаманы словно избегали Розану и общались совсем натянуто. Большая часть мужчин и вовсе избегали подолгу оставаться рядом с ней. Даже женщины и девушки недоверчиво поглядывали и лишь некоторые шаманы продолжали проявлять дружелюбие и сострадание.

Розана не понимала причину их осторожности, пока однажды одна из девушек не высказала ей своего желания избавиться от нее и волчонка, которого терпели только лишь потому, что Гелиан хорошо относился к Розане.

— Думаешь, Гелиан держит тебя здесь по доброте душевной? — едва не прошипела шаманка. — Не понимаю, почему он до сих пор ничего не сделал. Будь на твоем месте другая, она давно бы ждала от него ребенка. Но ты не беременна.

— Что? — ужаснулась Розана. Порой шаманы казались ей инопланетянами, жизни которых она никогда не поймет.

— Ты девушка, к тому же еще и волшебница. Ты для него лишь сосуд. Золотая жила.

— Что ты имеешь ввиду? — нахмурилась Розана.

— Если бы я знала, — вздохнула девушка. — Он держит тебя здесь, но не трогает. Он запрещает прикасаться к тебе другим, ругает, когда кто-то отзывается неподобающе о волчонке, нянчится с твоей дочерью, позабыв о других детях. Если бы я не знала, что здесь нет волшебства, решила б, что ты заколдовала его.

— У людей есть такая особенность как дружба, — сказала Розана в ответ упрекающей ее шаманке.

— Дружба ли? — усмехнулась она.

Розана развернулась, не желая больше слушать девушку, и пошла прочь. Иногда шаманы говорили неприятные вещи, от которых по коже пробегали мурашки.

Она наткнулась на шаманов, столпившихся вокруг Гелиана с младенцем на руках. Малыш был совсем крошечный, едва месячный, но его тело уже вовсю было покрыто шаманскими знаками.

Гелиан передал ребенка одной из женщин, которая унесла его в дом.

— Не помню, чтобы кто-то из шаманов собирался рожать, — поделилась наблюдениями Розана.

Друзья покосились на Гелиана и ушли, словно избегая ответственности перед разговором. Розана уставилась на Гелиана еще сильнее.

— Да, — вынужденно согласился он, — мы нашли его в соседней деревне. Малыш остался сиротой. Не бросать же его.

— А метки? — не теряла бдительности Розана. — Он вылитый шаман!

Гелиан пожал плечами:

— Я не могу контролировать каждого.

— Ты даже не знаешь, чей это ребенок?

— Знаю, — вздохнул Гелиан. — У него остался хотя бы отец.

Розана оставила шаманов и вернулась в дом, где увлеченно отдалась дочке и Тиму. Гелиана в этот день она уже не видела. Шаманы были чем-то заняты.

Ближе к полуночи, когда дети заснули, Розана прибрала комнату, смела крошки, так полюбившейся Тиму травы, которую он периодически дергал, помогая шаманкам делать отвары, и собрала принесенные им котелки. Она вышла из домика и вернула посуду на место, на уличный столик, где шаманки проводили много времени.

Возвращаясь назад, Розана услышала жалобный женский голос. Она осторожно подошла к домику на звуки голосов, стараясь не привлекать к себе внимание. Совсем молоденькая девушка заливалась слезами и едва держалась на ногах, а перед ней невозмутимо стояли шаманы.

— Умоляю, верните мне моего малыша, — стонала девушка, обращаясь к мужчинам.

— Он не твой! — отрезал Гелиан и указал девушке к выходу из деревни. — Он принадлежит шаман и здесь и останется.

— Пожалуйста! — всхлипнула девушка. — Пожалуйста! Верните мне его.

— Он наш! — грубо отозвался другой шаман. — Родишь себе другого.

Розана пораженно замерла. Шаманы, что при ней заботливо кружили над каждым, жившим в деревне ребенком, относились к другим, словно к вещи, которую можно заменить. Еще больше ее поразило то, что мама малыша, которого накануне шаманы принесли из соседней деревни, оказалась жива. Неужели они украли его? Зачем Гелиан соврал, что ребенок остался без матери?

Девушка долго и слезно просила хотя бы показать ребенка, хотя бы подержать его на руках, но шаманы безжалостно отвергали любые просьбы и угрожали силой выставить ее из деревни, если она не пойдет сама. Розана вспомнила, как однажды с похожим отчаянием околачивалась у ворот Андарии, умоляя фей о встрече с королем. В тот момент она едва думала, что будет с ребенком, если феи все же исполнят свои обещания и пронзят ее тело стрелами. От нахлынувших чувств сперло дыхание. Розана вдохнула прохладный ночной воздух, успокаивая взволнованное сердце. Как мать, она не могла спокойно смотреть на то, что кого-то против воли лишают родного ребенка.

Девушка обреченно, так и не достучавшись до бесчувственных шаманов, поплелась домой, в соседнюю деревню, огни которой едва просматривались на горизонте. Розана догнала ее за пределами шаманских строений, в поле, где разгулялся ночной ветер.

— Расскажи мне, что случилось с твоим ребенком? Тот месячный мальчик твой? — спросила Розана у девушки. Та зашмыгала носом и кивнула.

— Он совсем недавно родился.

— Гелиан сказал, что его мать умерла, — поделилась Розана.

— Нет! — девушка удивленно уставилась на нее сквозь слезы.

Розана поерзала от ветра.

— Я попробую провести