— Не понял…

— Не узнал? Трудно меня узнать, столько лет прошло. Вот ты и попал ко мне в гости. Я ведь приглашал. Забыл, ты, майор, все забыл… Прости, может уже не майор?

— Майор… В запасе. — Тут, меня осенило. Вспомнил Афган, бой с душманами. Окровавленное тело разведчика. — Гоша? Неужели, Гоша?

— Он самый. Ты, смотрю нашу фотку не выбросил, с собой носишь. Не жалеешь, что чеченца спас?… Помнишь Афган? Не забыл?

— Такое и захочешь не забудешь. Я ведь там до самого конца находился. — Воспользовался заминкой и опустил ответ на первую часть вопроса. Гоша не настаивал на ответе.

— Значит так и не сделал в армии карьеру? Ходили у нас разные слухи о тебе. Мол сослали на погибель, вышвырнули из стратегической авиации, за какие-то прегрешения… В слух, при тебе не говорили, не давили на больное… Значит правда… Как пришел так, и ушел майором.

— Да мне и так ладно. Вот, как ты здесь очутился, — Я понизил голос, невероятная догадка пришла мне в голову, — неужели…

— Э, нет. Не то. Это давно в прошлом. Был бы на вашей стороне — не позволил бы контрактников резать… Все просто… Тогда, после лечения, дослужил, довоевал. Демобилизовался. Предлагали пойти в училище, в милицию тоже предлагали. Не захотел. Уехал домой. Устроился на нефтеперабатывающий завод в Грозном. Шоферил на бензовозе, потом возил начальство, калымил понемножку. В институте вечернем на инженера учился. Женился. А как ты, женат?

— Не нашел свою половину, а может уже потерял. Пока, во всяком случае один. Так теперь проще.

— Ох, ты прав. Плохое время. Одному проще. Сердце за семью не болит. Дом мой снарядом… все, что наживал прахом пошло, еле семью успел вытащить. В горы к родным отправить.

Он придвинул ко мне стопку моих документов, вещей.

— Забирай. Извини, что так получилось.

— Ну, ты же не мог знать кто в вертолете летит, когда стрелял.

— Мы не стреляли. — Он вытянул из валяющегося на столе портсигара бортмеха две сигареты. Одну протянул мне, вторую взял сам. Поднес огонь зажигалки, прикурил сам. Сигарету я взял, но к документам, часам и другой мелочевке не прикоснулся.

— Вас сшибли ЗУшками. Ты их у меня в отряде видел? Нет. То-то и оно. Все средства ПВО по приказу командира участка к Ачхой-Мартану стянули. Для чего — не знаю. Но кроме вашего борта в воздухе никого не видели. Мы с задания возвращались. Заметили как вы садились. Вот и подоспели.

— Слушай, твои же люди мясники. Четверых на наших глазах зарезали…

— Давай, не надо… — Взорвался он, зашипел на меня, засверкал глазами. — Эти шакалы за деньгами легкими сюда поперлись. Ты знаешь, что творят?

— Нет, не в курсе. Мы в основном сидели в Грозном, в четырех стенах, или вылетали со строителями. Особо ничего и не видели. Нас плотно опекали.

— Воры, негодяи, насильники — вот кто они, эти контрактники ВэВэшные. Недавно подорвали одну машину, чего только нет, просто универмаг. Награбили. Зачищают села, гранаты в погреба, в окна… Кто там, наши бойцы или женщины с детьми — им все одно. Врываются в дома словно немчура из фильмов. Только не яйца да куры их интересуют в первую очередь, а выпивка, деньги, бабы, да электроника импортная. Насилуют наших женщин, а потом убивают… Звери. Нет к ним жалости.

— Ты сам это видел?

— Ну… не сам, не своими глазами… Люди говорили. Народ врать не станет. Слухи ходят, что правда.

— Не очень я всему верю. Про спецназ в Афгане тоже всякое наговаривали.

— Афган, то другое. Там армия была, дисциплина. А здесь, у нас… Это — армия? Да если бы здесь оказалась та, наша армия, то всех, вместе с Дудаевым и Масхадовым уже давно в порошок стерли, даже запах успел бы выветриться… Я то знаю. А, это — не армия. Ободранные, голодные, детишки на блокпостах, да откормленные бугаи-контрактники из ОМОНа.

— Слушай, я не очень в курсе дела, из-за чего тут все пошло-поехало? Вроде бы вначале Ельцин с Дудаевым в нормальных отношениях находились, да и после независимости вашей уже столько времени прошло.

— А, понимаешь… Да, шайтан, его знает. Они когда власть делили, о трубе, да о нефти забыли. Самой нефти-то у нас не так много. Даже в советские времена из Азербайджана гнали. Вот перерабатывающие мощности у нас будь здоров… были… — Он сник. Глаза потухли.

— Я сначала не лез в политику, в драку. Все казалось по чемодану. Особо религиозным тоже не был, Коран не читал. Моджахедов в Афгане вообще религиозными придурками считал… Работал, жил себе как человек. Началась потом катавасия. Союз развалился. Дудаев, Завгаев, Хасбулатов… Аллах их разберет. Но, понимаешь дело какое, тейп, родственники, они в большинстве своем из горных сел. Не особо люди образованные. Все за независимость, за Дудаева. Аллах Акбар!

— Вот посмотри. Равнинная Чечня и горная. Горная — религиозная, стариков больше уважают. Старики сказали — давай Дудаева, давай независимость.

— Сам пойми, был бы Союз, сильная власть — один разговор. Я — Союзу присягу приносил, Дудаев — Союзу присягу приносил, Масхадов, тысячи других. Вот, смотри, паспорт до сих пор у меня советский, храню… — Бережно вынул из бокового кармана паспортину, погладил рукой, сунул обратно. — А Ельцин…. кто мне Ельцин? Россия, что мне Россия? Я России присягу не давал, и никто не давал. Мы теперь свободны. — Он задумался.

— Все запутано стало. Не я, но народ же помнит как выселяли, как в Сибирь, в Казахстан эшелонами везли… Потом правда, при Хрущеве, ничего жилось, вон еще кусок Ставрополья Чечне прирезал… Да и с выселением. Одни кричат — ни зачто выселили…. Но вот мне говорили люди, было за что. И с немцами кое-кто снюхивался, и белого коня для Гитлера готовили, и в проводниках у горных егерей побывали. Не все конечно. Мои родственники, например на фронте с теми же немцами насмерть бились, а их семейства в Казахстан в телячьих вагонах зимой везли. Это не забудешь.

— Но о себе скажу, мне поначалу казалось наплевать, какая власть. Семья, дом, работа, не до склок, одним словом. Потом оружие стало появляться у людей. А это, майор, сам знаешь, опасная вещь. Если в руках долго держать, очень уж пострелять хочется. Вот и пошло, поехало. Стали независимыми. Тоже вроде неплохо, своя страна. Законы правда придумали странные, такое насочиняли, но пообещали мол с шариатом как Эмираты, словно шейхи заживем. Хорошо. Богато… Но совсем без России жить… не получалось. Вон у одних моих родичей бизнес в России, товаров на миллионы. Жить там надо, ездить туда-сюда. Торговать. Совсем отделиться — убыток один. Туда переезжать не хотят. Здесь оставаться — боятся… Тоже проблема.

— Но это ладно, потом начались разборки между равнинными тейпами и горными. Танки откуда-то появились, на Грозный пошли. Правда быстро все закончилось. Странно очень. Танки пошли, да не стреляли вроде. Не велели им. Танкисты вылезли, их арестовали. Танки забрали. С чего бы это все? А? Видно Ельцину про трубу да про нефть напомнили. Не нашу. Ту, что из Азербайджана качать собрались. Здесь, как я понимаю все и зарыто. Ты извини, я может сбивчиво говорю, волнуюсь, да и не знаю многого. — Он закурил новую сигарету. — Но так понимаю, что огромные деньжищи кому-то спать спокойно не дают.