— На выселки? — флегматично переспросил он. — И сколько вас?

— Муж мой… И дети, двое их… Ну, и мы с мужниным братом… — Адриадакис легко и непринужденно превратила их пеструю компанию в семейство.

— Решили, значит, податься в Дебри? Дело ваше… Двадцать монет с носа.

— Сколько?! — возмущенно взвилась девушка. — Почему так дорого?!

— Я вас силком не тяну. Другие берут дешевле, — лениво бросил лодочник.

— Да если б хоть кто-то из них согласился! Но двадцать монет — это…

— Постреливают в верховьях… Им своя шкура дороже.

— А ты, значит, не боишься? — хмыкнул Сан Саныч. — Что так?

— А мне по фигу, — все тем же меланхоличным тоном отозвался хозяин лодки. — Мне все по фигу, если честно… Кроме денег.

— Оно и видно! — сердито фыркнула девушка. — Двадцать монет, это ж надо! За что мы должны платить такие деньжиши?!

— За проезд.

Адриадакис, кипя негодованием, развернулась и хотела уже уйти, но Гаргулов придержал ее за локоть.

— Не спеши, давай хоть поторгуемся!

Но сбавить «бомбила» отказался категорически.

— Я не люблю людей, — невозмутимо пояснил он причину своей жадности. — Не вас конкретно, вообще всех. Деньги помогают мне как-то мириться с их существованием…

— Ну и фрукт! — пробурчал, сдаваясь, Сан Саныч. — Такая наглость мне даже чем-то нравится… Адриадакис, сколько у нас при себе? Хватит заплатить этому пройдохе?

Гаргулов опасался, что хозяин лодки в последний момент откажется: сам он крепко подумал бы, стоит ли везти неизвестно кого ночью, да еще далеко за пределы города… К счастью, лодочник и впрямь оказался пофигистом. Девушка, устроившись на носу, безошибочно указывала курс, и вскоре лодка уткнулась носом в островок. Капитан с лейтенантом принялись укладывать груз, меж тем Марикс и Ласса, улучив момент, протащили на борт банку с головой Фигассэ. Мерзкий трофей никуда не делся и даже не пострадал при крушении — на что Гаргулов втайне надеялся. Адриадакис подняла его со дна наравне с прочими вещами. Тронулись в путь. Девушка задремала, ее голова стала клониться Косте на плечо. Дельта вскоре осталась позади, мимо проплывали темные берега. Кормовой фонарь отбрасывал оранжевые блики на воду, большущие черные бабочки стукались о промасленную бумагу, шуршали бархатными крыльями…

* * *

— Цан-Цан! Почти рассвет! — Адриадакис осторожно трясла капитана за плечо.

— Здоров ты дрыхнуть, Саныч! Шапку надевай, солнце башка напечет — совсем мертвый будешь…

Капитан, кряхтя, сел. Светало. Над рекой стоял густой туман. Лодка уткнулась в полосу прибрежного ила и замерла в неподвижности.

— Почему остановка? — хриплым со сна голосом спросил капитан.

— Хозяин задрых, — вполголоса пояснил Костя. — Когда, грит, проснусь — тогда и поплывем дальше…

Из-под навеса действительно раздавалось негромкое похрапывание.

— Вот засранец… А может, ну его на фиг? Что мы, на веслах не ходили, что ли?

— Я уже предлагал… Адриадакис говорит, здесь рукава всякие, протоки, петли — мы в жизнь нужного места не найдем.

— Брешет небось…

— Ну, зачем ты так.

Спать уже не хотелось. Этот день выдался серым — впервые с тех пор, как Гаргулов сошел с поезда. Жемчужная пелена затянула небеса, но облегчения это не принесло, напротив: жара стояла страшенная, и к ней еще добавилась влажность. Одежда неприятно липла к телу, вуаль щекотала лицо. Раздеться, однако, не представлялось возможным: Адриадакис предупредила, что «белая погода» особенно коварна. Ультрафиолет проникал сквозь облака, и обгореть можно было запросто. Как только рассвело окончательно, девушка полезла в реку.

— Не переношу эту духоту, — призналась она. — Такие дни я вообще предпочитаю проводить в воде, почти не выныривая на поверхность.

— И часто здесь подобное? — полюбопытствовал Костя.

— Как правило, неделя-другая, во время смены сезонов… — Воды сомкнулись над головой Адриадакис.

Лейтенант тихонько хмыкнул.

— Странная у нас команда подобралась, не находишь, Саныч? Девушка-амфибия, два мента и парочка юных волшебников с непомерным самомнением… Кстати, чем это они занимаются?

Марикс и Ласса вытащили из корзины банку с головой злосчастного Фигассэ и проделывали с ней какие-то манипуляции. Заинтересовавшийся Гаргулов хотел было подойти ближе, но некая сила мягко остановила его: отпрыски Господина Высокое Небо давали понять, чтоб им не мешали.

— Похоже, Кость, придется нам с тобой подыскивать другую работу! — вздохнул Сан Саныч. — Мы ведь даже объяснить внятно не сможем, где пропадали все это время и чем занимались.

— Да уж! — хмыкнул лейтенант. — В психушку только так закроют… Теперь я понимаю, почему ты мне ничего рассказывать не хотел!

— То-то и оно…

— Но постой… Выходит, Дурко нам теперь ловить вроде как и ни к чему? — почесал затылок Костя. — И вообще вся эта история…

— С одной стороны, да, — кивнул Гаргулов. — Но раз уж взялись, дело до конца довести стоит, как считаешь? Детишкам поможем, хоть и противные они донельзя…

— Базара нет, надо… — Костя бросил задумчивый взгляд на речную гладь. — Ну, а потом что?

— До «потом» еще дожить надо! — хохотнул Гаргулов. — Давай, Кость, разбираться с проблемами по мере их поступления. Не думаю, что выручить ихнего папашку, — тут капитан кивнул на детей, — из подводной тюрьмы будет так уж легко.

— Кстати, а кто ихняя мамашка? — поинтересовался Костя. — Чтот-то я о ней ничего не слышал…

Слух у отпрысков Господина Высокое Небо был отменным.

— Неужели ты думаешь, что Господин Высокое Небо доверил бы процесс рождения и воспитания своих отпрысков какой-то самке?! — Марикс говорил в полный голос, нимало не заботясь о спящем лодочнике. — Он создал нас сам — тщательно и скрупулезно, следуя заранее обдуманному плану; и результат, как ты можешь видеть, намного превосходит вас, жертв хаотичного биологического процесса… Мы с сестрой совершенны.

— Клоны, — хмыкнул Костя. — Мечта безумных ученых.

— А потише нельзя? — спросил Гаргулов. — Если пофигист этот вас услышит, плакала наша легенда…

— Он спит… И потом, нам все равно придется чистить ему память.

— Маленькие чудовища! — буркнул Сан Саныч.

Впрочем, капитан сознавал, что в действиях Марикса и Лассы был определенный резон: отвратительный младенец наверняка догадается в конце концов, куда они подевались, и примет меры к розыску.

* * *

Адорабль возлежал на роскошной кровати с балдахином, ранее принадлежавшей вороньему герцогу, и неспешно потягивал из бутылочки. Внутри было подогретое молоко. Как ни уговаривал он своих нянек добавить в него капельку-другую ликера, ничего не вышло… Вот ведь незадача: стоит загипнотизировать кого-нибудь, как новоявленные союзники тут же начинают трястись над его здоровьем… Сквозь стену доносились раскатистые звуки: Степановна храпела во сне, словно вгрызающаяся в плотную древесину дисковая пила. Пока старушенции отдыхали, его охрану обеспечивали люди Хорхе. Тоже неплохо, конечно; но «бабки-индиго» оказались практически идеальными бодигардами: от их внимания не ускользало ничего. Правда, отпрысков Господина Высокое Небо это все равно не остановило… Ну что ж, проигранное сражение — это еще не проигранная война! Когда они встретятся снова, он будет готов преподнести маленьким эгоистам парочку весьма неприятных сюрпризов.