— А сюда-то зачем прибыл? — спросил Никитин, который встречался с Сергеем утром.

— Мысль есть. — Черников достал из кармана пачку сигарет и уронил куртку на свой стол. — Этот гад в одном районе орудует. Я посмотрел по карте города, специально в киоске «Роспечати» купил. Он где-то в районе дома Шостака обитает! Или прямо в нем. Вот так.

Опера расхохотались.

— Давай, Серега, подвалы этого дома проверим, — заявил Стариков.

— Я для этого и приехал.

Черникова ждало разочарование.

— Но где-то ведь эта скотина должна жрать и спать!

Сергей насупился и сел за телефон. По тому, сколько и как тот разговаривал, нетрудно было догадаться, что Черников мешал спать какой-то женщине. Однако, по-воровски прислушавшись к разговору, Никитин догадался, что ей вовсе не до сна. Разговор затянулся, и вскоре Саша отвлекся от него, потому как Саморуков потянулся к мобильнику.

— Да! Так-так… Следственный комитет выехал?

После этих слов Стариков не выдержал:

— Мать твою!.. Это когда-нибудь закончится или нет?!

Положив трубку, Мишка вздохнул и сообщил:

— Обнаружен изуродованный труп мужчины.

— Где? — Никитин подошел к карте.

— В центре твоего квадрата. В зарослях кустов, недалеко от дома Шостака. — Мишка ткнул пальцем в карту.

Уже в машине Никитин спросил:

— Сергей, ты с кем по телефону разговаривал? Кто еще этой ночью не спит?

— А-а… — Черников довольно улыбнулся. — Девчушку помнишь?

— Из больницы?

— Ну. Вот и беседуем сейчас. Периодически.

— А это нормально, ночью девушке звонить?

— Она сегодня на работе. Дежурит.

— Фундамент уже заложил? — лукаво поджав губы, осведомился Саморуков.

— Согласно заключению врачей поликлиники, тяжелые работы мне запрещены по крайней мере еще на неделю.

— Да и она в больнице наверняка сил не особо набирается, — подал голос Стариков.

05:54. 57 минут до рассвета

— Да уж, — согласился Черников. — В психушке сил наберешься…

— Стой!.. — неожиданно вскрикнул Никитин.

Мишка от неожиданности так резко нажал на тормоза, что Стариков перевалился через спинку сиденья и едва не вылетел в лобовое стекло.

«Тебе в психушку надо!»

Это кричала женщина в подвале.

Вот что сверлило мозг Никитина, мешало ему думать о чем-либо другом.

Психушка!..

— Сергей, на каком расстоянии отсюда находится ЦПЛ?

— Километра полтора. — Черников ничего не понимал.

— Твоя девчонка там одна?

— Нет, конечно, еще дежурная смена охранников. Трое жлобов с палками, по одному на каждый этаж…

Дальнейших разъяснений Никитин уже не слушал.

— В лечебницу, быстро!

— А как же труп? — поинтересовался, включая передачу, Мишка.

— Он никуда не уйдет! В лечебницу, Миша, быстрее, черт тебя побери!.. — Саша повернулся к Черникову и рявкнул: — Звони своей подружке в больницу! Пусть запрется в кабинете, где дверь покрепче, и не высовывает носа!

Машина летела по дороге так быстро, что Сергей и Игорь, сидящие сзади, отворачивали лица от резкого потока встречного воздуха. Через четыре минуты группа оказалась у тыльной стороны забора ЦПЛ.

— Миша, Игорь, заходите через центральный. Охранникам не говорить по факту ни слова. Кто-то из них может быть при делах. Скажете, что видели квартирного вора с сумкой, который проник в здание. Осмотрите все помещения, включая подвалы и чердак. Проверьте каждый закуток, сколько бы времени на это ни понадобилось! Упырь обязательно будет уходить! С вами бодаться он не станет — кишка тонка, поэтому обязательно покинет здание. Я с Сергеем буду снаружи. Ребята, давайте, не стойте!.. — Никитин без злобы повысил голос, словно опера не хотели идти внутрь.

Едва охранник, услышавший стук Мишки, открыл дверь, Никитин с Черниковым, стараясь держаться как можно ближе к кустам акации, стали обходить здание.

— Забор, как на зоне!

— Забор, как на зоне! — Сергей, поправившийся за время вынужденного простоя, едва поспевал за Никитиным. — Ни туда, ни оттуда.

— Не скажи, — заметил Александр.

Не успел Черников глазом моргнуть, как его шеф двумя ударами ноги выломал в дощатом заборе довольно внушительную дыру.

— Потом это делать будет нельзя, — заметил он. — Давай вовнутрь. Забор уходит на поворот. Если мы будем сидеть снаружи, то он уйдет незаметно. Мы даже не узнаем, где именно. Если же засядем внутри — все будет как на ладони.

Черников пожал плечами. Логика железная, не поспоришь. Но есть одно условие, при котором все это будет выглядеть безупречно. Если молния, ударившая в голову Никитина, не случайная и не бестолковая.

06:16. 35 минут до рассвета

— Сейчас она, наверное, с ума сходит! — Черников поежился.

— Знаешь что, Сергей, шуруй-ка тоже в здание. Давай-давай, иди. Поможешь мужикам. Я один поскучаю. — Никитин сидел на корточках, шевеля в губах былинку.

Черников некоторое время пребывал в раздумье и двинулся к центральному входу лишь тогда, когда Саша нетерпеливо махнул ему рукой и заявил:

— Да иди же!

Проводив друга глазами и убедившись в том, что тот вошел, Никитин выпрямился и приблизился к зданию. С тыльной стороны был только один выход, массивная металлическая дверь с заклепками. Само здание ремонтировалось, если судить по слою штукатурки, не раз, но вот эта дверь являла собой образец кузнечного искусства начала двадцатого века. С той поры, по всей видимости, она и не подвергалась реконструкции.

Выпрыгнуть из окна любого этажа было невозможно. В психиатрических больницах обязательным условием является как отсутствие внутренних дверей в палатах, так и наличие на каждом окне надежной решетки. Значит, здесь?

В доме постепенно, одна за другой, зажигались лампы дневного света. Коридоры первого, второго этажей уже светились, значит, опера проверили все помещения. Когда на третьем этаже темных окон почти не было, Саша начал сомневаться в необходимости того, что затеял.

Оставалась дверь.

06:50. 1 минута до рассвета

Саша подошел к ней и оперся рукой.

Он ошибся, совершил какой-то промах и сейчас за него расплачивался. Никитин подвел всех, кто вместе с ним не спал эти ночи.

Глядя на первые лучи солнца, пробивающие насквозь куцые сизые облака, он с горечью чувствовал, как вместе с ними к нему в сознание заползают усталость и отчаяние.