Темза извивалась перед ним как толстая черная змея, на воде покачивались несколько маленьких лодок. У края парапета Джек остановился и развернулся лицом к приближающемуся телохранителю.

– Алмаз, – язвительно произнес Баллард, поднимая револьвер. – Не такой уж ты и великий. Теперь его светлость охраняю я.

– Скоро ты будешь вытаскивать из его спины нож, – сказал Джек. – Если только не поумнеешь. Но возможно, ты просто не способен поумнеть. Возможно, ты просто слишком тупой.

Баллард ухмыльнулся.

– Это не я загнал себя в угол, а ты.

Он нацелил револьвер на Джека, взвел курок. Далтон ждал, и сердце в его груди ухало, как молот. Ему нужно выбрать правильный момент.

Ждать. Ждать.

Револьвер выстрелил. Три раза.

Джек спиной вперед упал в воду. Река сомкнулась над ним, темная и тяжелая, как смерть.

Ева ждала, заняв позицию на набережной. Услышав выстрелы и плеск воды от падающего в реку тела, она замерла.

Кто-то кричал или ей почудилось?

Вдруг Джека ранили?

Ева всматривалась в темную воду, напряженно пытаясь разглядеть Далтона, и хотя Темза выглядела отталкивающе, Ева была готова броситься в воду и плыть, чтобы найти Джека и положить конец сомнениям, от которых у нее сжимался желудок. Но она должна была стоять здесь, в темноте, в компании трупа, зловеще напоминающего Джека, и ждать.

«Господи, как же долго».

– Где он? – пробормотала Ева вслух.

Страх терзал ее своими острыми отравленными когтями. Вот на воде показалось что-то темное. Цепи, сжимавшие желудок Евы, ослабли, но в следующее мгновение она застонала от досады. Это была всего лишь крупная речная крыса, сновавшая среди отбросов, плавающих на поверхности Темзы. А потом вдруг что-то разорвало поверхность. Послышалось частое резкое дыхание. Ева сбросила накидку и поспешила к ступеням, ведущим к самой воде. К ней плыл человек.

Джек. И не похоже, что он ранен. Слава богу!

Ева испытала такое облегчение, что у нее даже перехватило дыхание. Она упала на колени, схватила Джека за руки и попыталась вытянуть его из воды. Это оказалось нелегко. Далтон в самом деле весил шестнадцать стоунов, если не больше. Наконец он сделал последний рывок и со стоном выбрался на берег.

Ева повалилась на спину, а Джек растянулся на ней. Несколько долгих мгновений они так и лежали, пытаясь восстановить дыхание. Наконец Джек сообразил приподняться на локтях, чтобы не раздавить Еву своим весом. Ее платье мгновенно промокло и облепило тело. Ледяная вода пахла гнилью, но мисс Уоррик почти не замечала вони, а жар, исходящий от Далтона, вытеснял холод реки. Их тела были плотно прижаты друг к другу, и через мокрую одежду Ева чувствовала каждое движение его мускулов. Их сердца стучали в унисон, казалось, пробиваясь навстречу друг другу. И даже в густых сумерках Ева остро ощущала его пронизывающий взгляд, суровые контуры лица и изогнутые губы, так близко от своих собственных. Прижатая Далтоном к земле, Ева почти не могла пошевелиться, но ей этого и не хотелось. Особенно когда он опустил голову в тот самый момент, когда она чуть приподнялась, и их губы нашли друг друга.

Казалось, с тех пор как они целовались в последний раз, прошли годы. Мисс Уоррик охватило всепоглощающее желание, еще больше подогреваемое давлением массивного тела Далтона, его требовательным ртом. Они лежали на мокрой грязной каменной плите рядом с пахнущей тиной рекой, но Ева ничего этого не замечала, она чувствовала только вкус Джека и необузданную мощь его тела.

Она должна была испугаться, почувствовать угрозу, ведь он намного больше ее и необыкновенно силен. Однако желание сделало ее сильной, равной ему во всем. Ева изловчилась и высвободила руки, зарывшись пальцами в его мокрые волосы. Далтон застонал от желания овладеть мисс Уоррик здесь и сейчас, отстранился от нее и перекатился на спину. Ева сразу почувствовала, что ей мокро и холодно. Так они и лежали – тяжело дыша, глядя в ночное небо и слушая плеск реки у каменной пристани. Наконец Ева рискнула посмотреть на низ его живота. Сквозь мокрую одежду отчетливо вырисовывалось мужское достоинство Далтона, и мисс Уоррик едва совладала с желанием дотронуться до него.

Джек прикрыл глаза рукой, его пальцы были сжаты в кулак.

– Распроклятый чертов ад! – хрипло пробормотал он.

– Вот именно, – ответила Ева.

Проще всего было бы приписать их поцелуй влиянию этой ночи, полной волнения и неизвестности, но Ева бывала в подобных ситуациях и с другими агентами «Немезиды», но не набрасывалась с жадностью ни на одного из них. Только Джек возбуждал в ней это сумасшедшее желание, заставляя терять контроль над собой.

Ева с трудом села. Странным образом, когда Джек больше не лежал на ней, ее тело казалось тяжелее.

– Значит, все получилось, – сказала она.

– Рокли меня видел, его человек погнался за мной, и я сделал так, чтобы он думал, будто всадил в меня пулю. Я слышал, как он подошел к краю берега, поэтому с минуту плыл по течению как труп, а потом ушел под воду.

Джек поднялся на ноги, проворчал что-то и, поморщившись, поправил заметно выступающую часть своего тела. Видя, как он запросто прикасается к себе, Ева залилась краской. Она вдруг представила, как он держит в руке свое мужское достоинство, и у нее пересохло во рту, а груди отяжелели и стали очень чувствительными. Делал ли он это когда-нибудь? Прикасался ли к себе среди ночи? И если делал, думал ли он в этот момент о ней?

Боже, если она будет об этом задумываться, то может потерять сознание.

Ева стала подниматься. Джек протянул ей руку, предлагая помощь. Обычно она отвергала такие жесты, но сейчас, похоже, просто не могла упустить любую возможность к нему прикоснуться. Она вложила свою ладонь в ладонь Далтона и поежилась – такой шершавой оказалась у него кожа. Он поднял ее на ноги легко, словно пушинку.

– Ты вся мокрая, – сказал Джек, глядя на ее платье. Ткань облепила тело мисс Уоррик, обрисовывая груди, бедра, и взгляд Джека жадно впитывал эти подробности. В его глазах полыхал огонь.

Ева была уверена, что такой же огонь горит и в ее глазах. Но этой ночью им предстояло сделать еще кое-что, и нужно было сохранять здравый рассудок. Она отвернулась.

Боже правый, меньше чем в пятнадцати футах от них лежит труп! А она извивалась вокруг Джека, даже не думая об этом. Он действует на ее сознание как дурман.

– Уже почти светает, – сказала Ева.

Джек отряхнулся, как пес, разбрызгивая воду во все стороны, потом убрал от лица мокрые волосы.

– Давай закончим это дело.

Поднимаясь по скользким ступеням, Ева внезапно осознала, насколько опасной была роль Далтона сегодняшней ночью – его вполне могли убить или он мог утонуть в коварной реке.

Наверху лестницы их дожидался труп.