Спикер жестом остановил крикунов. В отличие от остальных,много проработав на заводе, он знал: руководителей нужно слушать.

— Зачем возвращать вазу? — спросил он спокойно.

— Взрывчатку в таких случаях обычно устанавливают наимпульсный сигнал, — устало объяснил Дронго, — если вынуть один элемент, черезнекоторое время срабатывают все остальные. У нас в запасе не больше пяти минут.

И, словно в подтверждение его слов, зазвонил городскойтелефон. Спикер поднял трубку. Затем удивленно огляделся.

— Просят вас, — сказал он, передавая трубку Дронго.

Тот взял, уже зная, что именно услышит.

— Дорогой мой, — послышался голос Груодиса, — это простонепорядочно. И глупо. Я считал вас гораздо умнее. Получается, что я ошибся. Увас осталось всего несколько минут, чтобы вернуть вазу. Вы ведь понимаете, чтосистема построена на импульсном сигнале, и в случае отсутствия одного элементаона срабатывает через несколько минут.

— Да, — сказал Дронго, скрипнув зубами. Ему действительнобыло стыдно за эту оплошность, — я знаю. Вазу сейчас вернут. Деньги ужеотправлены в аэропорт.

— Надеюсь, — сказал Груодис, — и поторопитесь с вазой. Есливам что-нибудь опять придет в голову, позвоните мне по мобильному телефону. Такбудет лучше и для вас, и для меня. Очень не хочется взорваться.

Дронго положил трубку и усталым голосом попросил:

— Немедленно верните вазу и ничего больше не трогайте. Мненужно подумать.

Он прошел в угол, сел на стул, уже не обращая внимания наприсутствующих.

Спикер посмотрел на собравшихся.

— Быстрее верните вазу! — гневно крикнул он. — Все такиеумные вокруг!

Когда вазу унесли, он спросил Дронго:

— Но хоть что-нибудь можно сделать?

— Конечно, можно, — устало ответил Дронго, — в любойситуации всегда есть выход.

— Плохо что мы потеряли Корсунова.

— К сожалению, да. И теперь мы не можем узнать, какиесигналы они использовали.

— Вы думаете, этот тип там не один? Может, он просто насобманывает?

Дронго вздохнул:

— Нет, не думаю. Он не обманывает. Но пока не знает, что ужене может отсюда уехать и что его машина лежит внизу разбитая. Нужно, чтобы онэто узнал. Разрешите, я снова поднимусь наверх?

— Идите, — кивнул спикер, и, когда Дронго выходил, он вдругпроизнес:

— Вы представляете, что может случиться, если вы недобьетесь успеха? Что произойдет здесь, в Баку, в Тбилиси? На Кавказе, в мире?

— Да, — тихо ответил Дронго.

Сильно хромая на правую ногу, он поднялся наверх. Емунравилось, как держатся президенты, уже знающие о случившемся. Шеварднадземолча глядел перед собой, словно вспоминая всю свою жизнь. Алиев, напротив,сидел как-то раскованно, словно давая понять всем посвященным, что за своюжизнь не боится.

Дронго обратил внимание на пальцы азербайджанскогопрезидента. Это были длинные красивые пальцы аристократа или музыканта. У всехего близких родственников были пальцы крестьян, короткие, с квадратныминогтями. А у сидевшего за банкетным столом человека были пальцы совсем другие.

Дронго знал, как можно определить по руке человека егохарактер. Знал, что пальцы — «барабанные палочки» или слишком маленькие ушиявляются откровенными признаками дебильности. Судя по внешним признакам и поаристократическим рукам, Алиев был незаурядной личностью, даже без признаниятого факта, что он был руководителем. Этот человек был заряжен на успех. Он добилсябы успеха в любой выбранной им области: от музыки до литературы, от науки дополитики. Если есть неудачники в жизни, то есть и счастливчики. Если есть рабы,должны быть и хозяева. Если есть слабые, должны иметься и сильные. Всеопределяет воля человека, его стремление к цели, его характер. А характер — этооснова личности, без характера в жизни невозможно ничего добиться.

Груодис по-прежнему сидел в углу, боком к столу, на которомстояли вазы.

Он был спокоен, словно его ничего не волновало. Сидевшийрядом человек громко смеялся, что-то рассказывая остальным.

Дронго спустился вниз и, снова сильно хромая, прошел вдиректорский кабинет. Там рассуждали о непонятном требовании террористов выдатьим восемь парашютов. Услышав это, Дронго нахмурился. План Груодисапредставлялся теперь во всем своем блеске. Он взглянул на часы. До назначенноготеррористами времени оставалось около часа. Но машина с деньгами уже шла понаправлению к аэропорту.

— Можете уже ему рассказать про деньги, — предложил спикер.

— У меня есть план, — сказал вдруг Дронго. — Мне срочнонужно знать, кто именно сидит рядом с Груодисом.

— У вас есть список? — спросил спикер министра национальнойбезопасности.

— Кто сидит с ним за столом?

— Конечно, есть. — После потрясения с вазой все министрыпотеряли всякий интерес к самостоятельности. Было слишком страшно иметь дело ис этим террористом, и с этим экспертом, им были одинаково непонятны и одинаковозагадочны.

Спикер, пробежав глазами список, передал его Дронго.

— Зачем он вам? — спросил, недоумевая. — Думаете, кто-то изних может нам помочь обезвредить террориста?

— Нет, — улыбнулся Дронго, — Груодис слишком большойпрофессионал, чтобы его мог ликвидировать кто-то из ваших гостей. Мне простонужно просмотреть список. Здесь указаны их должности?

— Да.

— Министр местной промышленности, министр легкойпромышленности, — читал Дронго. За длинными столами обычно сидели восемьчеловек, по четыре с каждой стороны, — военком республики, а это кто?

— Директор промышленного объединения, — пояснил спикер. — Апочему вы спрашиваете?

— Нужно, чтобы к одному из министров подошел сотрудникохраны и громко сообщил, что его машина пострадала в результате аварии.

— Какой аварии?

— Министр тоже спросит какой. Вот тогда и нужно сказать, чтоавтомобиль «Эсперо» сильно ударился об эту машину, когда она выезжала, иводитель доставлен в больницу. Вы уже знаете, кому принадлежала эта машина?

— Председателю парламентского комитета Гамиду Убатлы, —сказал министр внутренних дел, — это была его машина.

— Убатлы? — Дронго задумался. — Подождите, здесь написано,что на месте Груодиса должна сидеть супруга этого Убатлы. А напротив он.

— Он, наверное, не приехал, — сказал кто-то.