– Доброе утро.

– Вы меня помните? Я Глеб.

– Конечно, мы познакомились вчера.

Леся улыбнулась, но Глеб заметил на ее лице беспокойство, что было вполне объяснимо – он все же свидетель болезненной сцены, воспоминания в подобных случаях не уходят быстро.

– Решил немного прогуляться, скоро уезжать, а с окрестностями я толком и не познакомился. – Глеб развел руками, демонстрируя наивысшую степень открытости и дружелюбия. Следовало прощупать почву, а потом…

– В Утятино красиво. Вы уже были на речке? Там изогнутый мостик и живописный берег. Я немного рисую, и мне очень нравятся завораживающие пейзажи. А здесь таких много.

– Боюсь, скупое воображение помешает мне заворожиться. – Глеб засмеялся и шагнул к Лесе ближе. Их и так разделял всего метр, но теперь расстояние сократилось, что давало возможность перейти к более доверительной части разговора. – Согласитесь, это не каждому дано.

– Не соглашусь. Каждому. Нужно только немного постараться.

– А как насчет исключения из правил?

– Они, наверное, есть.

Она вновь улыбнулась и заглянула в глаза Глебу, точно хотела в них что-то отыскать.

«Малышка, ты же не собираешься гипнотизировать посланника Небес? Хотя кто тебя знает…» Он мысленно усмехнулся и сменил тему:

– Жаль, что вчера вы ушли рано, честно говоря, я не поддерживаю подобные сцены с прилюдным выяснением отношений. Многие выбирают жить прошлым, а не настоящим, я нахожу это странным.

«Тяжело мне даются витиеватые речи. И хватит на меня так внимательно смотреть, перед тобой самый обыкновенный Амур с грехами вместо крыльев – ничего интересного».

Леся не могла оторвать глаз от Глеба, он буквально отдавал тепло, и это ощущение не получилось бы объяснить или описать. Возможно, нарисовать?.. Да, возможно. Не очень хотелось обсуждать с посторонним человеком день рождения Зофии Дмитриевны Кравчик, но Глеб слова произнес, а она не почувствовала неловкости или боли.

– Я тоже нахожу это странным, – ответила Леся. – Меня никто не предупредил заранее о трудных отношениях моего дяди и Зофии Дмитриевны.

– Вы верите в пророчества? – Глеб улыбнулся и вопросительно приподнял брови.

– Сейчас мне трудно ответить на этот вопрос: все же его главная героиня – я.

Они засмеялись, и больше не осталось неловкости или напряжения, Глеб был на ее стороне, уверенность в этом коснулась души Леси.

– И каково это? – спросил он.

– Весьма сомнительное удовольствие.

– Но наверняка есть и плюсы, нужно только их разглядеть.

– Да. – Леся кивнула. – Знаете, я в тот момент ждала помощи от другого человека… Но меня поддержал Егор. Мы почти незнакомы, это странно…

– Почему? Нормальный поступок нормального мужчины.

– И все же. Я бы очень хотела его поблагодарить, но, к сожалению, у меня нет номера его телефона.

«Крошка, он есть у меня!»

– Не проблема. – Глеб неторопливо (а это далось с трудом) достал из заднего кармана джинсов мобильник, нажал пару кнопок и добавил: – Записывайте и начинайте считать меня магом и волшебником.

– Спасибо! – Леся быстро достала мобильник и увидела эсэмэс от Кирилла: «Предлагаю встретиться и…» Первые слова прочитались автоматически, а дальше… Она не стала продолжать, душа этого не потребовала. Удалив сообщение без какого-либо сожаления, Леся записала телефон Егора, помедлила лишь пару секунд, а потом быстро набрала номер. – Глеб, извините, я хочу позвонить прямо сейчас.

– Ну что вы, я прекрасно понимаю, не буду мешать.

Сделав культурные три шага в сторону, он напряг слух и мысленно отправил горячую благодарность Елизавете Ильиничне. От азарта заныло в солнечном сплетении, и опять проснулся голод. «Гречка, дождись меня, еще минута, и я устремлюсь к тебе».

– Егор? Привет. Я – Леся. Наверное, ты меня не узнал… Узнал? Ничего себе. Ну в смысле, здорово!.. Я очень бы хотела с тобой увидеться. Ты можешь сейчас пойти в сторону дома моего дяди? А я пойду тебе навстречу. Просто так будет быстрее… Можешь? Отлично. Да, да, я иду… – Леся опустила руку, посмотрела на Глеба и, широко улыбаясь, сказала: – Извините еще раз, мне нужно идти. Огромное спасибо за номер Егора.

– Не за что, приятно было пообщаться. Удачного дня!

Леся сначала пошла медленно, но потом шаг ускорился, рыжие волосы лежали на плечах и бодро подпрыгивали в такт движениям.

– Беги, лети, – шепотом произнес Глеб, зная, что она не услышит и не подчинится. Но, видимо, волшебная сила не требовалась для того, чтобы вспорхнуть и полететь к своему счастью. Вернее, эта волшебная сила жила уже совершенно самостоятельно и не нуждалась в постороннем вмешательстве.

Как только показался Егор, Леся побежала, и он побежал ей навстречу, и, когда они замерли друг напротив друга, Глеб почувствовал необыкновенную легкость в груди, которая означала только одно – его личную свободу.

– Не-е-ет. Неужели? – протянул он, прислушавшись на всякий случай к себе: ощущения были правильными, он выполнил то, что должен был, а дальше уж они сами… Глеб посмотрел на Лесю и Егора, сунул руки в карманы джинсов, качнулся на пятках и самодовольно добавил: – Вот так нужно работать, ясно?

* * *

У Леси не получилось бы объяснить, откуда взялось волнение, щеки вспыхнули, губы дрогнули, слова рассыпались, и пришлось их срочно собирать и выстраивать.

– Егор, я хотела поблагодарить тебя за поддержку, так хорошо, что ты согласился встретиться со мной. – Начала она полуофициальным тоном, но быстро сбилась. – Я не знала, что мой дядя в плохих отношениях с твоей мамой…

– Пусть они сами разбираются, ты не должна отвечать за их прошлое и ошибки. Когда собираешься вернуться в Москву?

– Если честно, не знаю. С одной стороны, скорее бы, а с другой… Меня будто что-то держит в Утятине, не отпускает.

– Наверное, в твоем случае самое главное – уехать не отсюда, а сбежать из пророчества.

Егор улыбнулся, будто хотел сказать: «Это просто, я сам тысячу раз проворачивал подобное, давай научу». Леся тоже улыбнулась, протянула руку и коротко сказала:

– Одной мне не справиться.

Глеб бы уже сейчас собрал вещи и отправился на станцию, но все никак не мог насладиться ощущением свободы. Было у него еще одно дело, безусловно, приятное, которое так удачно осталось на десерт. Ева Кравчик. «Ты же не думаешь, что я покину тебя, не попрощавшись?»

Темнота всегда дает больше возможностей, в отдельных случаях будоражит воображение и дарует те удовольствия, которые лучше скрывать или не получать. Дождавшись часа ночи, Глеб осторожно, опасаясь разбудить Елизавету Ильиничну, вынырнул из дома и перемахнул через старенький низенький забор (петли калитки надо бы смазать, скрипят). Дом Кравчиков встретил его молчанием и лишь двумя светящимися окнами на первом этаже. «Гостиная, – определил Глеб. – Не страшно: скорее всего, этот свет включен круглосуточно».