Я мельком взглянула на его ярость, при этом оставляя свои собственные душевные плетения совершенно незащищенными.

– Еще! – отозвались в его разуме мои мысли, и я почувствовала, что для меня уже не будет ничего невозможного – я все контролировала, абсолютно все. – Еще, – потребовала я, и Бастиан углубил поцелуй. Его ярость бурлила, поднималась, но я осознавала, что у меня достаточно сил, чтобы ее сдержать. И я наслаждалась этим чувством, хотя ярость все тянулась в сторону моих сердечных плетений, а те, в свою очередь, стремились навстречу Бастиану.

У меня перехватило дыхание, когда его поцелуй слегка изменился. Он крепче обхватил мою шею, и мне показалось, что я сейчас сгорю. Я выгнулась ему навстречу, не желая, чтобы это восхитительное покалывание во всем теле прекращалось, хотя мне и стало немного страшно. Я подумала о том моменте, когда лунной ночью впервые наблюдала за его тренировкой по гребле, потом вспомнила о том, как мы однажды поднялись на колесе обозрения выше крыш Лондона, и, наконец, о том, как он забрал частичку моей души и бросил на платформе. Я уже не злилась. И если я и думала, как мне тогда было больно, то только от того, что он меня оставил. Все остальное я могла простить, лишь бы он остался со мной и никогда не отпускал. Вот как сейчас.

– Бастиан! – выкрикнула я, и золото вспыхнуло еще ярче.

Он застонал, потом обхватил мое лицо ладонями и поцеловал. Я чувствовала, как дрожат от напряжения его мускулы. Он пытался сдержать ярость. Я видела это и по глазам, которые в лунном свете приобрели какой-то новый необычный оттенок. Со вздохом он отпустил меня.

– Надо остановиться. Иначе мы убьем друг друга, – прошептал он. – Кажется, я… Недостаточно силен, чтобы контролировать ярость, – он нахмурился и снова меня поцеловал. Темные полосы овивали все его тело. – Мои чувства намного сильнее.

Я заметила, как его ярость пытается вырваться. А ведь я ему так доверилась, что врата моего сердца уже полностью открылись. И вот ярость уже подбиралась к сердцу. У меня слегка начинала кружиться голова.

Я посмотрела Бастиану в глаза. Он сам себя боялся, я поняла это по его вертикальным зрачкам, но моя сила воздвигла мощную неприступную стену. Я чувствовала себя очень сильной. Знала, что я любима и мне ничего не грозит. Так что больше не нужно было задумываться, чего же я хочу. Чего я желала больше, чем чувства защищенности. Защищали-то меня на протяжении всей моей жизни, в отделе по делам несовершеннолетних, в приемных семьях, но при этом я никогда не чувствовала, что меня любят. А ради этого чувства я могла отказаться даже от собственной безопасности. Я обняла Бастиана за шею и посмотрела ему в глаза.

– Я не боюсь, – еле слышно произнесла я и поцеловала его. А золотые полосы тем временем прокладывали путь уже к сердцу Бастиана. Я осознавала, что у меня все под контролем, когда мои сердечные плетения начали распространяться по его сердцу, так что ярость нежно прижалась к ним.

– Люблю тебя, Эбби, – услышала я в сердце его голос. В этот момент я была просто на седьмом небе от счастья. Легко вздохнув, я крепко его обняла.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я чуть слышно, закрывая глаза и чувствуя тепло его тела. Я знала, что Бастиан не будет рисковать, опасаясь ранить меня, но ведь это не означало, что надо остановиться.

* * *

Свет стал другим. Через несколько часов луна скрылась в тумане, ее свечение стало бледнее. Темнота, покой и умиротворение. Но у Бастиана появилось ощущение, что они с Эбби пережили землетрясение, босиком поднялись на вулкан, а потом еще и попытались остановить торнадо голыми руками. Он все еще чувствовал, как соединились их плетения, при этом ее неведомая золотая сила смогла сдержать его ярость, когда он сам почти перестал сдерживаться.

Бастиан вообще никогда не думал, что сможет быть с кем-то настолько близок. Провести с ней ночь – и не потерять контроль. Это оказалось потрясающе. Спасибо этой загадочной силе. Это она все контролировала. Его. И ее. Он нежно поцеловал плечо Эбби, думая, как же это у нее получилось. Что это за сила такая?

Эбби ровно и спокойно дышала, поэтому он решил, что спит она крепко. Плетения были почти неподвижны, в отличие от вчерашнего вечера. И события в магазине Флоренс, которые обрушились на нее, как удары хлыста, сейчас отступили на второй план. А снаружи светились яркие сердечные плетения, мягко тянувшиеся в его сторону. Душа Эбби исцелилась. Любовь смогла заполнить в ней пустоту.

На миг Бастиан даже пожалел, что у него сейчас нет с собой кольца души, потому что очень хотел узнать, вся ли ее душа смогла излечиться или до самых дальних уголков он все-таки не добрался. И возможно ли изменить ее будущее?

Чтобы прогнать мрачные мысли, он снова прижался губами к ее теплой коже. Какое же это чудо – держать ее в своих объятьях… Да она и сама была чудом. А уж эта золотая сила… Он уже понял, что Эбби еще более необычная, чем они думали до этого. Они целовались, обнимали друг друга – и в это же время еще переплетались между собой и их плетения, их внутренние силы… Да как такое вообще возможно?

Последний раз взглянув на спящую Эбби, он осторожно отодвинул в сторону одеяло и встал, чтобы достать из шкафа сухие брюки. Этой ночью они сделали передышку, и это было прекрасно. Они действительно в ней нуждались. Только вот новое утро наступало быстрее, чем ожидалось. И оно наверняка принесет с собой новые проблемы.

Эбби тихо вздохнула и беспокойно заворочалась, протянула руку туда, откуда он только что поднялся. Бастиан все еще не верил, что совсем недавно она лежала в его объятьях.

Тут он заметил что-то под кроватью, подошел ближе, нагнулся и поднял карандаш, который, видимо, выпал вчера ночью у Эбби из кармана.

Он уже собирался снова встать на ноги, как что-то еще привлекло его внимание. Оно лежало под кроватью чуть дальше. Это оказался блестящий серебряный нож в изящных кожаных ножнах. Бастиан поднял его с пола.

От ножа исходил очень знакомый жар, и Бастиан шумно выдохнул. Он даже без света догадался, что то, что сейчас находилось в его руке, по идее, вообще не должно существовать. На руке, сжимавшей клинок, выступили темные и пурпурные полосы и потянулись к ножу, но приблизиться все же не смогли. Нож будто удерживал поглощенные плетения на расстоянии. Похожим свойством обладало кольцо из виталинариума. И все же это что-то совсем другое.

Он крепче сжал рукоятку ножа и перевел взгляд на спящую девушку. Что бы это могло значить? Знала ли Эбби, что она с собой носит? Может, она вообще знала намного больше его? Больше, чем Оуэн и Скай? Он скользнул в ночную тень и, оказавшись рядом с Эбби, мягко коснулся ее щеки.

Кем же была эта девушка с лиловыми волосами и неведомыми золотыми плетениями под кожей? Кого он целовал прошлой ночью? Кто дарил ему любовь?

Эбби с сонной улыбкой открыла глаза и посмотрела на него. Он знал, что любит ее, но уже не знал, можно ли ей верить.

* * *

Я почувствовала, что Бастиан рядом, даже раньше, чем открыла глаза. Я все еще ощущала аромат его кожи, когда нежилась под одеялом. Сейчас же он стоял у моей кровати и в сумерках очень напоминал тень. Красивую, полуобнаженную тень.