– Влада Муранова, – тихо повторила Влада. – Влада Викторовна Му-ра-но-ва…

«Дрянь ты, жуткая дрянь, клятвопреступница и предательница, – проплыли мысли в голове. – Он ничего тебе не сделал, не воспользовался ситуацией, не отомстил. А ты предашь того, кого любишь, назовешь не его имя во время главного вальса…»

Эти мысли ужалили, и Влада вдруг, схватив руку Гильса, прижалась сухими горячими губами к его холодной ладони.

– Прекрасно, Влада Муранова, – Гильс вздохнул, с силой прижав к себе хрупкую фигурку в шелковой рубашке. Видимо, наследнику Темнейшего тоже нужно было успокоиться, хотя внешне он и выглядел невозмутимым… – Ты лучше поспи, снежок. Положи голову мне на колени и спи.

В глубинах дома вдруг что-то завозилось, зашипело, и старинные напольные часы где-то вдалеке торжественно провозгласили два часа ночи и еще одно важное событие: два воюющих государства – Гильс Муранов и Влада Огнева все-таки заключили мирный договор.

Если и бывают в жизни минуты, которые хочется оставить в памяти навсегда, сейчас была одна из них. Тишина прекрасного дома Мурановых, холод багрового шелка на теле, и только тихое потрескивание камина и медленные хлопья первого снега в темном окне.

Утро второго ноября, в день Великого бала, выдалось именно таким, каким его ждала вся нечисть: северный ветер принес сизые тучи, подняв над городом ураганный ветер со снегом и дождем и нагнав воды в Неву, реки и каналы. Это приводило в безумный восторг водный народец: прямо у Эрмитажа в свинцовых волнах бесились, как дети, огромные водяные, соревнуясь друг с дружкой в прыжках над Дворцовым мостом.

Кто-то перелетал и плюхался в воду, а проигравший бухался прямо на мост, под колеса машин, чтобы разлететься в брызги и вернуться обратно в Неву, посрамленным, под булькающий хохот своих друзей.

Занятия в Носфероне были отменены: студенты готовились выйти к полуночи на набережную Невы, чтобы пройти на параде нечисти перед дворцом Темнейшего. Факультеты гудели: девочки наряжались, кикиморы впали в полное безумство, валькирии навешивали украшения на крылья, поэтому парни обозвали все это дурдомом и смылись в неизвестном направлении.

Оставшиеся до бала сутки Влада провела именно так, как и сказал Гильс: утонув в своих мыслях, и с трудом реагируя на внешний мир. В заторможенном полусне она бродила по огромному дому, разглядывая каждый уголок, натыкаясь на домовых-лакеев и подавляя нарастающую панику. Ожидание вальса невест и собственного страшного поступка было как перед экзаменами в Носфероне, только гораздо страшнее, в сто раз хуже.

«Выбросить сейчас все из головы. Решила – и сделаю. Потом, потом буду просить прощения у Гильса, как угодно, пусть уничтожит меня, если захочет. Егор будет жив, а со мной будь что будет». И Влада снова обходила прекрасный дом, стараясь запомнить каждую комнату, каждый угол, дотронуться до каждого предмета. Если предстоит быть уничтоженной, оказаться где угодно – пусть этот дом останется в мечтах и мыслях, как и вчерашний вечер с Гильсом.

День так и пролетел, стремительно и незаметно – Мурановы, да и вся остальная нечисть будто тоже затаилась и не беспокоила Владу, предоставив ее самой себе…

…А вот на следующий день, проснувшись в полдень, она оказалась в вихре приготовлений к балу.

Все началось с того, что в дом ворвались кикиморы: Дрина, ее мать и сестры, с ними еще пара десятков незнакомых взрослых кикимор, явно не из Носферона. Кикиморы носились по лестницам, комнатам, перетаскивая шуршащие пакеты и свертки, звеня колокольчиками голосов.

– Дрина, привет! Что-нибудь случилось?

Влада, сев в кровати, почему-то решила, что на город снова напали и объявлена тревога. У кикимор были такие лица, будто им предстоит бой насмерть со страшным врагом.

– Дрина?! – крикнула Влада, вскочив с кровати и не зная, куда сейчас бежать. – Да что происходит-то, ты чего не разговариваешь со мной?!

– Я на службе, – отчужденно скользнув по Владе взглядом, проронила кикимора. – Нас допустили до величайшей чести. Примерка, подгонка по фигуре…

Нет, Дрина вовсе не была обижена неосторожным словом, это снова было то самое, «другое состояние нечисти». И если для фурий это выглядело как превращение в когтистых скорпионих, то кикиморы сейчас были похожи на рой ос, на пути у которого лучше было не становиться. У этих ос были чудесные и ласковые кикиморские имена: Юлиана, Вероника, Карина, Снежана и как-то там еще, Влада была не в состоянии запомнить. Командовала всем этим кошмаром мать Дрины, Роксана Елисеевна, которой Влада через полчаса втайне придумала прозвище: «шанельный тиран».

Владу вытащили из пижамы, позволили сбегать почистить зубы и в одном белье утащили в гостиную на третьем этаже. В этой комнате хорошо жилось сервантам с фарфором и статуям, но теперь сонный покой всех этих древностей был грубо нарушен.

На середину гостиной был вытащен мраморный стол, и Владу поставили на него, как статую. Раскинув руки в стороны, пришлось застыть и терпеть, глядя с высоты стола, как в окне набирает силу непогода на Большой Морской улице. Влада думала, что сейчас на нее будут надевать платье, но ошиблась. Кикиморы, как оказалось, просто провели «разведку боем», решая, какое белье подойдет по размеру, какой высоты должен быть каблук и что делать с кошмарно запущенной внешностью будущей невесты наследника Темнейшего.

– Волосы, работы немеряно, – прищурилась Роксана Елисеевна. – Кожа крема хорошего не знает, руки обветрены. Ногти, убиться на месте. На лбу – прыщ… как говорится, получите, Роксана Елисеевна и распишитесь.

– Извините, – Влада на секунду сама вдруг поверила, что ничего важнее одобрения этой властной кикиморы в ослепительно-белом костюме на свете нет. Роксана Елисеевна Веснич командует всеми кремами, духами и платьями в Петербурге, можно и не сомневаться…

Дальше начался бой. Кикиморы с воинственными физиономиями сражались с ногтями Влады, которые облюбовали заусенцы, с ее волосами, кожей и ногтями на ногах.

– Средство для кожи, – бросала приказы мать Дрины юным кикиморам. – Юлиана, ватку, пинцет…

– Ай! – Влада схватилась за бровь. – Зачем вот это, Роксана Елисеевна, брови-то нормальные!

– Брови кошмарные, – неумолимым тоном отрезала кикимора. – Ногти еще хуже. Будем делать наращивание гелем. Дрина, готовь плацдарм…

– У Гильса ведь еще две сестры есть, у вас на них времени не хватит, – попыталась напомнить Влада, но Роксану Елисеевну это только рассмешило.

– Майечка и Стеллочка Мурановы ходят на бал каждый год, и их кожа, волосы и ногти всегда в прекрасном состоянии, уж я-то им не позволю себя запустить. Эти девушки готовы к балу за полгода, их платья другой случай, они не невесты наследника Темнейшего!