У створа Дворцового моста творилось нечто невообразимое: море мерцающих огней в темноте колыхалось, сверкало и гудело сотнями голосов.

– Видишь это? – раздался позади голос Герки, когда впереди показалось похожее на террасу сооружение из черного кружева. – Это наша работа.

Влада присмотрелась и поняла, что все это – застывшие вороны, пауки, нетопыри – вся нежить, служащая вампирским кланам, соткала собой это строение и застыла, окаменев на время.

– В жизни не ходил по вороньим башкам и скорпионам, не куснули бы… – раздался рядом ворчливый голос Ливченко, и Влада вздрогнула, отведя взгляд от того, по чему она сейчас ступала. Они взобрались по ступенькам наверх, на высоту, откуда был хорошо виден Дворцовый мост и бушующая черными волнами Нева.

Вершина террасы была увенчана скамьей с остроконечным изголовьем. На ней сидел Гильс, а рядом стояла его вампирская свита: по случаю бала разодетые в кафтаны и плащи, серьезные и важные. Странно было видеть торжественными эти лица, обычно искаженные мерзкими усмешками.

– Приветствуем вас, высокородная госпожа, – с плохо скрываемой ухмылкой на физиономии поклонился Игнат. – Надеюсь, я буду прощен за все, и мне будет позволено служить вам и подать руку…

«Не хочу видеть эти рожи», – Влада, не ответив ему, отвернулась, увидела протянутую руку Гильса и тот встал, усаживая ее на скамью.

– Привет, красавица, – Гильс встретил ее улыбкой. – Наконец я тебя увидел в твоем настоящем облике. Роксана Елисеевна постаралась.

Сам Муранов выглядел сейчас так, как и положено было наследнику Темнейшего. Что-то черное, расшитое алыми камнями, нечто из позапрошлого века. Хотя на Муранова с его звериной грацией и широкими плечами можно было надеть все, что угодно – все смотрелось бы великолепно.

– Я теперь знаю, кто главный монстр в тайном мире, – Владе с трудом удалось поддержать шутливый тон, но это сейчас было необходимо как ей, так и Гильсу: было ясно, что юный наследник напряжен.

Домовые, которые вели Владу, отступили назад, оставляя их вдвоем на троне, а вот Диня, не отягощенный стеснением, вдруг уселся на ступеньку, да так и остался на ней: и Гильс не прогнал домового, лишь сделав многозначительный жест для свиты: «Это дозволено и в рамках».

На террасе, точно такой же, сотканной из нежити, стоящей еще выше и поодаль, виднелся еще один трон. Кто на нем находится, Влада догадалась и без объяснений: отец Гильса, старый Темнейший, окруженный собственной свитой. Отец Гильса даже издали показался Владе изможденным, черты лица его обострились, став более хищными, а вот глаза уже не горели такими угольями, как во время их первой встречи.

Все следили сейчас за ним, и когда вампир спустя некоторое время поднялся, повсюду наступила тишина, даже ревущий ветер стих, будто подчиняясь неведомому приказу.

– Приветствую темный народ! – громко провозгласил старый Темнейший, и море нечисти зашумело в восторге, так что Владе показалось, будто вздрогнуло даже небо над городом. – Сегодняшняя ночь, согласно домовому праву, наша! И да будет она великой, эта ночь, в которую мы хозяева на земле…

– Да будет!.. – пронеслось эхом по морю нечисти внизу.

– Да будет… – прошептал за ее спиной Герка, и Влада поняла, что и ей надо повторять слова вместе со всеми.

– Согласно домовому праву эта ночь неприкосновенна, – продолжал громыхать голос Темнейшего. – Сильнее всех сильных, древнее всех древних, была и будет…

– Да будет… – повторила нечисть.

– Люди видят все это, хотя бы в окна? – прошептала Влада. – Весь Петербург заполнен нечистью, никто не прячется…

– Домовое право это не только наши траблы с порогами, приглашениями и кругами, – тихо отозвался Гильс. – Это же ПРАВО – и мы имеем право на одну ночь в году занять избранное нами место, а люди в эту ночь нам не помешают и ничего не увидят.

– Я бы почистил бутики на Невском, если бы не был нужен тут позарез, – прокомментировал Диня, и Влада слегка пнула его носком туфли, чтобы он замолчал.

В это время парад нечисти начался: в воздухе со свистом понеслись стаи летучего народа. Как же их было много: казалось, что в небе над Дворцовым мостом проносится огромная гудящая туча. Владе сейчас было не узнать сокурсников по Носферону – мимо неслись грозные, страшные крылатые тени, сверкающие огнями синих глаз. Крылья у валькеров и валькирий заострились шипами – каждое могло проткнуть несколько людей насквозь, стоило такой нечисти разозлиться…

Где-то среди них был и Ацкий. Ливченко громко свистнул и замахал рукой, хотя наверняка не смог бы различить валькера среди сотен других.

Черная туча сделала несколько кругов над площадью, после чего осела на крышах: и тогда наступило время водяных. До сих пор Влада знала о водяных только то, что они скандалят в трубах, устраивают потопы в квартирах и больше похожи на огромные капли воды с глазами. Теперь же Нева вскипела волнами: серебристые горы вдруг встали посреди нее, и Влада ахнула, когда одна из этих огромных волн вдруг перемахнула через Дворцовый мост, обдав брызгами толпу.

– Ура-а-а!!! – завопили внизу. – Водяные приветствуют Темнейшего!

Нечисть ликовала, глядя, как огромные водяные валы перекатываются через мост, а Владе было страшно смотреть на это. Как часто, еще маленькой, она бывала с дедом на Васильевском острове, переезжала через этот мост на автобусе, даже не подозревая, какие силы таятся на дне Невы. Силы, способные в один миг смести не только автобус, но и весь мост, а при желании и город.

«Силы, подвластные ему!» – Влада мельком взглянула на Гильса: он лишь улыбался, заметив ее тревогу.

– Я думала, что огромные водяные были уничтожены магами в древности…

– Только те, что не умели прятаться. Эти твари уйдут из Невы к рассвету, а вообще живут в северных морях на самом дне, – успокоил ее вампир. – Ух ты, вот это тебе понравится!

Гигантская волна встала на Неве – выше Эрмитажа, выше Александрийского столпа. Она как цунами, медленно забирала в себя всю воду из реки, обнажив набережные и дно. Влада не выдержала и вцепилась в руку Гильса, ожидая, что сейчас эта волна обрушится на них и смоет, уничтожит. Но огромный водяной, поднявшись, рухнул обратно, рассыпавшись в шквал дождевого урагана.

– Трусиха, а еще вампир, – смеялся Гильс, поглядывая на Владу. – Хотя у тебя было людское детство, тебе можно…

Парад нечисти продолжался, и на смену водяным пришли кикиморы, огласившие площадь радостным квизгом. Кикиморы были прекрасны и ужасны одновременно – другая, иная сторона нечисти сейчас пугала Владу, которая все еще по инерции и себя считала человеком.

Прошли оборотни, каждый из которых менял облики так быстро, что рябило в глазах. Домовые были невозможны: шагали пестрыми колоннами, каждая из которых несла вышитый флаг своего клана. При этом семейства домовых орали свои драгоценные фамилии, и соревновались, кто будет громче… Упыри, болотники, вурдалаки, которые ради парада не ползли в земле, а шли по ней как стадо зомби – Влада отвернулась от этого жутковатого зрелища.