– Правда? – размазывая слезы по щекам, спросил Авал.

– Правда, правда! Я тебя прощаю! – во всеуслышание возвестил Кремнев и погладил пигмея по голове, как гладят детей.

– Товарищ Миша, я больше не стану в тебе сомневаться! – улыбнулся довольный Авал и вприпрыжку побежал в сторону дома.

– Товарищи пигмеи! – Михаил снова в индейском приветствии приложил правую руку к груди. – Хорошо, что вы верите мне! Сейчас надо закончить разделывать мясо, а после нам нужно поговорить о дальнейшей жизни. Я предлагаю, чтоб всем не толпиться, от каждой семьи избрать по одному представителю и собраться возле моего дома. Есть другие предложения?

– Нет! Хорошо! – послышались довольные голоса.

Кремнев засучил рукава и, вытащив боевой нож, принялся нарезать свиные туши на порции. Женщины едва успевали заворачивать отрезанные куски в траву габа, а мужчины относить в деревенский амбар, расположенный неподалеку.

Обычно амбар был пуст, только в особо удачные дни, когда везло на охоте, в него складывали излишки мяса и хранились кое-какие деликатесы. Высоко на жерди подвешивали добычу, чтоб грызуны и собаки не могли уничтожить еду. Сегодня жердей не хватило, пришлось Михаилу нарубить новых.

– Если так дело пойдет, надо новый амбар строить! – высказал вслух мысли сияющий Апомба. – Столько мяса у нас давно не было! Лет двадцать назад мы добыли слона, вот был праздник! А сейчас слоны откочевали на юг, и у нас мяса хватает на один раз покушать после охоты.

– Это дело поправимое! Амбар построить не проблема! Я вам другое что-то хочу предложить! – загадочно улыбнулся переводчик и внимательно посмотрел на Апомбу и других пигмеев, прислушавшихся к их разговору.

– Что? Что ты нам хочешь предложить? – насторожился старый балаец.

– Через час подходи к моему дому на собрание, там я вам все скажу!

Как задумал переводчик, не вышло. Пигмеи выбрали от каждой семьи по представителю, но на собрание пришло все население поселка, включая детей и собак. Казалось, яблоку негде упасть от собравшихся людей, как говорится, явка стопроцентная. Те, что оказались поближе к дому лейтенанта, уселись прямо на голую землю, дальние ряды остались стоять, вытянув шеи, напирая на передних. Дождавшись тишины, Михаил открыл собрание.

– Товарищи балайцы! – Кремнев встал во весь рост возле стены своей хижины, чтоб и задние ряды имели возможность не только видеть, но и хорошо слышать его. – Я собрал вас для того, чтоб предложить переселиться в другое место!

– Чего? Как переселиться? Куда? – Пигмеи недовольно зашумели.

– Куда нам переселяться? – выступил вперед Апомба. – Бала всегда жили в этих местах, возле озера Тванг. Тут мой отец жил, и дед, и прадед, мы тут с незапамятных времен обитаем. Зачем нам переселяться?

– Кто еще так думает, поднимите правую руку вверх! – предложил Михаил.

Большинство пигмеев вытянули над головой правую руку, кто-то, видимо перепутав, поднял левую.

– А теперь послушайте меня, что я вам скажу! Так дальше жить нельзя! Из поколения в поколение у вас происходит одно и то же: охота, еда, размножение! Все! Надо с этим кончать! Пора строить новую жизнь! Сами не желаете, так подумайте о детях!

– Нас все устраивает! Зачем нам что-то менять! К чему? – недовольно неслось со всех сторон.

– Тихо! – возвысил голос переводчик. – Дайте я сначала выскажусь, уж после начнете прения! Что это за жизнь? Вы даже не можете добывать огонь, не умеете обрабатывать металл, сажать овощи, тряпки и те у соседей меняете на шкуры и мясо по явно завышенной, спекулятивной цене. Пора самим все это производить! А я вам в этом окажу посильную помощь!

– Бала никогда не обрабатывали металл и не сажали овощи! Мы – охотники и собиратели меда и кореньев! – опять выступил вперед Апомба. – Тем более огонь ты нам дал!

– И надолго вам хватит коробка спичек? Ну, растянете на год, возможно, на два, а после что? Снова бежать к лонгам за триста верст за горшочком углей?

– А что, люди? – вдруг подал голос до этого молчавший в углу Шкоба. – Товарищ Миша правильно говорит! Другие народы вон все имеют и красивую одежду, и надежное оружие, и вкусную еду, а еще совсем недавно лонги были такие же, как мы, охотились с луком и стрелами и заворачивались в шкуры.

– Глупости это! – поморщился седобородый пигмей. – Лонги продались другим неграм, их Дженги накажет. Пигмеи ни при каких обстоятельствах не должны смешиваться с другими народами. Наша сила в изолированности! Так мы сумеем выжить!

– А я и не предлагаю вам с кем-то смешиваться! Я предлагаю уйти в другое, более удобное место и начать развиваться.

– Мы должны жить так, как жили всегда! – топнул ногой Апомба.

– Нет! Я послан сюда Дженги, чтоб увести вас в другое место! И точка! Я так решил! Все, собрание окончено! – Михаил демонстративно отвернулся и скрылся в дверях дома.

Понемногу толпа рассосалась, вечерний дождь окончательно разогнал разбушевавшихся пигмеев. Пора было жарить мясо, и народ в предвкушении ужина перешел под навес, где назначенные Кремневым люди занимались приготовлением пищи. Один Апомба нерешительно толкался возле хижины Михаила и, похоже, не торопился уходить. Наконец он не выдержал и попытался проникнуть вовнутрь.

– Куда прешь, старый пень! – набросилась на него Хама, грудью ставшая на его пути. – Не видишь, белый брат спит?

– Не вижу, – огрызнулся седобородый, – на дворе стало темно, а мои глаза плохо видят.

– Утром тогда приходи, как станет светло! – поддержала подругу Тала, преградив проход старику.

– Мне необходимо срочно поговорить с посланником Дженги, сегодня! Сейчас! – стоял на своем пигмей.

– Пусть подойдет! – лениво подал с ложа голос переводчик. – Апомба, проходи, не стесняйся!

– Товарищ Миша, мне не нравится затея с переселением, – начал первым разговор старик. – Пигмеи не должны покидать лес.

– Успокойся, Апомба, вас из леса никто выводить и не собирается. Речь идет лишь о переносе деревни в другое место и налаживании иной, лучшей жизни. Если тебе наплевать на себя, подумай о ваших детях! Что они видят? Они абсолютно не развиваются, остаются точно такими ограниченными, как их отцы и деды.

– Но так всегда было! – развел руки пигмей. – Что с этим поделаешь?

– Неправда! – воскликнул переводчик. – И ты, старый хитрец, об этом знаешь! Ваш язык!

– Что язык? – вздрогнул пигмей.

– Балайский язык не похож ни на один из известных мне языков.

– И что, – пожал плечами Апомба, – что ты хочешь этим сказать?

– То, что ваш язык очень древний, он имеет огромный запас слов, у вас очень богатая лексика. Подозреваю, что и письменность у вас существует, но известно об этом не всем, а одним избранным. Ведь так, старик? Ты же избранный? Ты многого недоговариваешь! Я давно тебя раскусил! Пора сделать признание!