совпадением. В конце концов, она ведь не наблюдала за машиной круглые сутки, а лишь изредка на нее поглядывала…

Если это было так, Ирине ничто не угрожало и, следовательно, о микроавтобусе можно было с чистой совестью забыть. Но, поскольку забыть о нем не получалось, женщина решила рассмотреть другой вариант.

Итак, ей кажется, что с некоторых пор за ней следят и что стоящий под окнами микроавтобус имеет к этому какое-то отношение. На автомобиль наружного наблюдения эта старая грузовая лохань не похожа. На дороге Ирина ее не замечала, а если бы заметила, то без труда смогла бы оторваться на своей мощной и маневренной иномарке от такого, с позволения сказать, преследователя.

«Стоп, – приказала она себе. – Давай-ка сперва разберемся, зачем вообще кому-то понадобилось за тобой следить. Вряд ли проекты загородных особняков, которыми ты занимаешься на работе, могли заинтересовать иностранную разведку или хотя бы местный криминал».

Разумеется, дело было не проектах и не в Ирине. Если кто-то действительно проявлял к ее персоне повышенный интерес, так лишь потому, что она была женой Глеба Сиверова. Этих людей интересовала вовсе не Быстрицкая, а ее муж; судя по всему, они не знали, где его искать, и решили устроить засаду около его дома, куда, по их расчетам, он должен был рано или поздно вернуться.

Или позвонить.

Позвонить!

Ирина снова посмотрела на микроавтобус. В телевизионных боевиках похожие машины очень часто использовали для прослушивания чужих телефонных разговоров. Радиус действия шпионских приборов, всяких жучков, скрытых микрофонов и прочей электронной дребедени ограничен, поэтому принимающую и записывающую аппаратуру приходится размещать неподалеку от объекта, за которым ведется наблюдение. Для того чтобы это знать, вовсе не обязательно выходить замуж за секретного агента: достаточно просто время от времени смотреть телевизор.

Ирина усмехнулась. У нее был способ проверить свои предположения – не слишком надежный, зато не единственный. «Приступим», – решила она, и от этого решения по спине у нее пробежал неприятный холодок. Неизвестность мучительна, но знать правду порой бывает страшнее. Убедившись, что слежка за ней и впрямь ведется, нужно будет что-то предпринимать по этому поводу. Что именно она намерена предпринять, Ирина даже не представляла, и от этого ей было еще хуже. Если бы дело касалось только ее, она, наверное, обратилась бы в милицию. Но тут почти наверняка был замешан Глеб, и Быстрицкую беспокоила не столько предполагаемая слежка, сколько причины, которыми она могла быть вызвана.

Ирина перестала разглядывать микроавтобус и посмотрела на часы. Было начало одиннадцатого утра, суббота. От души надеясь, что Нина Волошина уже проснулась, но еще дома, она взяла лежавшую тут же, на подоконнике, трубку радиотелефона и набрала номер.

Ей повезло: Нина действительно уже не спала, но встала буквально полчаса назад и была еще не готова принять предложение подруги прошвырнуться по магазинам. Вот если бы через часок, а еще лучше через два…

– Ну, извини, родная, – с шутливой интонацией, которая очень нелегко ей далась, сказала Быстрицкая. – Это тебе есть с кем нежиться в кровати до десяти часов, а потом еще два часа пить кофе. А я сейчас пташка вольная, куда хочу, туда лечу. Надумаешь – звони на мобильный, встретимся где-нибудь в городе.

Она положила трубку, закурила новую сигарету и стала наблюдать за улицей. Не прошло и трех минут, как из-за угла показалась немолодая красная «девятка». С некоторых пор Ирина очень внимательно присматривалась к машинам, которые ехали за ней следом по дороге на работу и обратно, и могла бы поклясться, что видит эту «девятку» далеко не впервые. Мигая тусклым из-за покрывавшей его грязи указателем поворота, красная машина притормозила и осторожно свернула во двор.

Эксперимент можно было считать успешно завершенным – если, конечно, не отрицать очевидное, снова ссылаясь на какие-то совпадения. Совпадения – очень удобная отговорка, когда не хочется смотреть правде в глаза.

Ирина почувствовала, что ей очень хочется объяснить все происходящее рядом нелепых совпадений, помноженных на бабью глупость и испуг уставшей от затянувшегося одиночества женщины. Чтобы не оставлять себе этой лазейки, она снова взяла в руки телефонную трубку и, едва не сломав ноготь, сняла крышку аккумуляторного отсека. Батарейка целиком занимала небольшое гнездо в пластиковом корпусе, но Ирина все-таки вытряхнула ее на ладонь. Аккумулятор был самый обыкновенный, и под ним тоже ничего не обнаружилось. Быстрицкая снова вставила аккумулятор, вернула на место крышку, задумчиво взвесила трубку на ладони и, положив ее в карман халата, отправилась в прихожую.

В дальнем углу стенного шкафа она отыскала чемодан, в котором Глеб хранил немногочисленные инструменты, необходимые в хозяйстве. Вооружившись отверткой, которая показалась ей подходящей по размеру и конфигурации, Ирина вернулась в комнату, присела в кресло у журнального столика и, повозившись минут пять, сумела разобрать корпус трубки.

Лишнюю деталь удалось обнаружить без проблем. Быстрицкая извлекла «жучок», отложила его в сторону и как могла собрала трубку. Ей опять захотелось курить; минуты две она сдерживалась, уговаривая себя, что женщина, даже напуганная и разозленная, не должна дымить, как паровоз, а потом все-таки закурила, отметив про себя, что процесс логического мышления и торчащая в зубах сигарета находятся в странной, необъяснимой, но явной взаимосвязи.

Установить в ее доме микрофоны могли когда угодно. Что бы ни думал Борис Шестаков о женщинах вообще и об Ирине Быстрицкой в частности, она не была столь наивной, чтобы безоговорочно доверять замкам. Для спецслужб запертых дверей не существует, как и неприкосновенности чужого жилища. Но это сложный и рискованный способ; куда проще проникнуть в дом с разрешения хозяйки, тем более что для специалиста установить «жучок» – секундное дело.

Из посторонних в последнее время квартиру посещали только Шестаков и монтеры, которые устанавливали сигнализацию. Майор все время находился у Ирины на глазах и даже не прикасался к телефонной трубке. Он вообще ни к чему не прикасался, кроме рюмки и сигареты. Другое дело – монтеры. Начать с того, что они явились раньше назначенного срока. Где, скажите на милость, это видано?! На две недели позже – это да, это у нас запросто, но раньше?.. Да еще по собственной инициативе – чтобы, значит, ни минуты драгоценного рабочего времени не пропало даром…

Ирина обнаружила, что стоит в прихожей и смотрит на покрытую белой эмалью жестяную коробку с зеленым глазком контрольной лампочки. Крышка коробки крепилась к боковой стенке