– Мы здесь для того, чтобы приблизить это время, и мы еще успеем себя проявить. Но в этой истории с поездом действительно надо разобраться. Займись этим, Дауд, прошу тебя.

Ибн Зейд задумчиво покусал нижнюю губу. Он подозревал, что разговор закончится именно так, и слова шейха не доставили ему радости. Но, с другой стороны, никто не мог справиться с этим заданием лучше него, и Дауд ибн Зейд это знал.

– Хорошо, – сказал он. – Я сделаю это.

– Возвращайся в Кувейт, – продолжал шейх, – и отправляйся в Москву оттуда. Визит богатого кувейтца, прибывшего осмотреть достопримечательности северной столицы, вызовет меньше подозрений, чем приезд какого-то араба со стороны Кавказа. Поторопись, Дауд, но будь предельно осторожен. Мы и так лишились слишком многого, потеряв Вазира. Ты нужен мне здесь, я без тебя как без рук.

«Вернее, без головы», – подумал ибн Зейд, но, разумеется, не стал произносить это вслух.

– Да, – сказал Железный Мамед, оглядываясь по сторонам, – Хаттаб был мудрый человек.

– Пуле все равно, мудрец перед ней или осел, – напомнил Глеб Сиверов.

Он выудил из пачки последнюю сигарету.

– Это верно, – согласился Аскеров.

Они стояли на гребне невысокой скальной гряды, глядя на противоположный склон каменной лощины, в котором угадывались контуры обрушенного взрывом входа в пещеру. У входа, задрав к небу тонкий хобот, ржавел покосившийся остов легкого зенитного орудия времен Второй мировой войны, и ветер играл свисавшими с него рваными, поблекшими от солнца и непогоды клочьями маскировочной сети.

Место для схрона было выбрано почти идеальное. В этой стране голого камня и отвесных скал, почти у линии снегов, не было пограничных столбов, заграждений из колючей проволоки и контрольно-следовых полос, но Глеб, как и его спутники, знал, что сейчас они находятся примерно в той точке, где сходятся границы трех государств: Грузии, Чечни и Дагестана. Добраться сюда оказалось непросто, но Сиверов подозревал, что обратный путь, если он вообще будет, окажется гораздо сложнее и опаснее.

Они стояли в ряд, держа в поводу отощавших от долгого перехода и скудной кормежки лошадей. В последние дни лошади были для них скорее обузой, чем подспорьем, однако Аскеров упорно не желал их оставить, и Глеб понимал почему: Железный Мамед рассчитывал вывезти из устроенного Хаттабом арсенала хотя бы часть его содержимого. В здешних краях оружие действительно приравнивалось к твердой, не подверженной инфляции валюте, а предстоявшее дело требовало больших накладных расходов.

Аскеров все еще озирался по сторонам, словно опасаясь засады, но Глеб заметил, что чаще всего его взгляд обращается на север, в сторону Чечни. Мамеда можно было понять, однако Сиверов считал, что у них нет времени для ностальгических переживаний: кое у кого могло просто лопнуть терпение. Поэтому он молча двинулся вниз по склону, ведя за собой осторожно переступающую по камням лошадь.

Солнце начало заметно склоняться к западному горизонту, за которым лежали Дагестан и побережье Каспия. Тени от камней и обломков скал становились все длиннее, вытягиваясь чуть ли не на глазах. Глеб внимательно присматривался к теням. Ничего подозрительного.

Пока опытный воин Мамед Аскеров сам, не доверив этого дела никому, закладывал заряды, остальные отвели лошадей в сторонку. Привязать их здесь было не к чему, но и лошадям некуда и незачем было отсюда уходить. Последняя сигарета, как водится, догорела слишком быстро, и Глеб стал наблюдать за Аскеровым.

Железный Мамед действовал обстоятельно, не спеша, тщательно выбирая место для каждого заряда. Он больше не смотрел на север – ему было некогда. Один из его джигитов, мобилизованный Аскеровым для подноса взрывчатки, оставшись без дела, заинтересованно, как пятилетний малыш, бродил вокруг зенитки, похлопывая ладонью по казеннику и время от времени пытаясь покрутить какой-нибудь намертво приржавевший маховик. Встав на место наводчика, он задрал голову и из-под руки посмотрел в небо – ни дать ни взять зенитчик, услышавший отдаленный гул вражеских бомбардировщиков и готовящийся отразить налет. Сиверов усмехнулся: эти люди были бандиты, жестокие и изощренные убийцы, враги всего, что он любил, но в некоторых своих проявлениях они были наивны и простодушны, как дети или обитающие в неизведанных джунглях Амазонки дикари.

– «На далекой Амазонке не бывал я никогда, никогда туда не ходят иностранные суда», – сообщил Глеб неподвижно стоявшему рядом с ним бородачу.

Тот никак не отреагировал на это сообщение – казалось, он его вовсе не слышал. Во время перестрелки с братьями Агжба и их родственниками эти люди дрались плечом к плечу с Глебом, но это так и не сделало его приятным собеседником в их глазах. В связи с этим ему опять вспомнился Боря Шестаков. Майор Боря, как и сам Глеб, успел повоевать в Афганистане, после чего долгие годы кочевал из одной горячей точки в другую. Опыт у него накопился громадный – как говорится, есть с чем сравнивать. Так вот, майор Боря утверждал, что найти общий язык с афганскими «духами» было куда проще, чем с чеченцами. Афганцы просто воевали, стремясь прогнать чужаков со своей земли; чеченцы, говорил майор Боря, ненавидят и презирают нас горячо и люто. С ними невозможно подружиться, их нельзя приручить, нельзя завоевать их доверие. Верить им тоже нельзя: тот, кто сегодня с дружеской улыбкой угощает тебя вином, завтра с такой же улыбкой ударит ножом в пах и вместе с соседями радостно станцует на твоей могиле.

Так говорил майор Боря, и временами Глебу начинало казаться, что он прав. «Интересно, как он там?» – подумал он о Шестакове. Майор, казалось, ушел из его жизни давным-давно – лет сто назад, не меньше, если он вообще когда-нибудь в ней был, а не приснился во время краткого ночного привала. Суматоха больших городов, генерал Потапчук, классическая музыка, даже Ирина – все это сейчас выглядело далеким, зыбким и нереальным. Реальными были камни, ледяной ветер и молчаливые, вооруженные до зубов бородачи вокруг.

Железный Мамед закончил устанавливать заряды, окликнул джигита, который все еще играл в зенитчика, и они вдвоем торопливо присоединились к своим спутникам.

– Что ж, – с усмешкой произнес Аскеров, – настало время сказать волшебное слово и посмотреть, какие сокровища таит твоя сказочная пещера.

– Таит, таит, не сомневайся, – присаживаясь на корточки за подходящим камнем, заверил его Глеб.

Волшебное слово «тротил», как и