За пару дней до события, перевернувшего мою жизнь с ног на голову, я существовала по стандарту «дом-работа». Раньше еще была учеба, но ее окончание подтверждал диплом и мой довольный сытый вид.

По городским меркам мы жили небогато, но и неплохо. Разумеется, на отдых за границей хватало денег только у моего старшего брата-программиста, который женился и жил отдельно от родителей, но я не сказала бы, что мы бедствовали.

В виду небольшой зарплаты и длиннющей очереди на строительство жилплощади, я жила с родителями в трехкомнатной квартире и съезжать в ближайший год не планировала.

Почему-то в дальнейшем мне часто вспоминались именно эти последние дни в человеческом мире, словно раз за разом я просматривала один и тот же кадр из фильма.

После встречи с подругой следующий день начинался обыкновенно: похожая на сдобную булочку мама за плитой готовила завтрак, вечно голодающий бородатый и худой как глист папа читал газету, а я пыталась проснуться с помощью убойной дозы кофе.

— В корейском городе Кёнджу объявилась кумихо! — громко прочитал папа заметку из газеты — любил он разную прессу особенно желтую.

— Что это за зверь этот кумихо? — спросила мама, присаживаясь рядом с ним.

— Дух девятихвостой лисицы, — заметил папа, с важностью павлина расчесывая длинную бороду.

Мама пожала плечами. Она понятия не имела о легендах других народностей и любила историю. Спроси её, когда родился Наполеон, то мама ответит, не задумываясь, но вот легенды и мифы для неё совершенно бессмысленный и глупый материал. Хорошо, если она знала, кто такой Зевс и то, потому что его периодически показывали в рекламе стирального порошка.

Зато папа в теме. Легенды, мифы и байки — его стихия. Он со мной вместе аниме смотрел и мангу почитывал. Папа вообще много читал в свободное от работы время, у него был талант находить изюминку даже в самой паршивой книге (хотя бы, чтобы поржать над ней). Именно из-за папиной страсти к чтению всего, что в руку попадало, мама запирала любимые дамские романы на замок, потому что если они попадали к бате, то начиналась потеха. Он честно прочитывал роман от корки до корки, а потом ходил за мамой и громко с выражением зачитывал самые пикантные сцены. Мама бледнела, краснела и грозилась прибить его сковородкой.

В общем, у нас никогда не было скучно.

— Паша вчера сказал, что ему Игорь звонил, — сказала мама без особого восторга, раскладывая по тарелкам только что испеченные блинчики.

— И что этому бездельнику снова потребовалось? — неприязненно спросил папа, выглянув из-под газеты. — Деньги? Надеюсь, Паша его послал?

Мама отвернулась. Значит, не послал, о чём догадалась не только я, но и папа, потому что он недовольно ругнулся.

Дело в том, что Игорь — наш биологический с Пашей отец. Он ушел из семьи, когда Паше исполнилось десять лет, а я еще не родилась. Брат его папой называл, а людей, которые нас вырастили дядей Вовой и тётей Элей. Для меня же Игорь никогда не был отцом, так и оставшись стрёмным мужиком, приходящим раз в пять лет, чтобы подарить мне невкусную конфету. И этот человек являлся патологическим неудачником с огромными долгами и заоблачными амбициями. Наша биологическая мать... создала себе новую семью и переехала в другую страну, а о нас предпочла забыть.

— А ты, Мира, нашла новую работу? — отвлекся на другую тему папа.

— Да, в игровую компанию берут.

— Зарплата как? — меркантильно прищурился батя.

— Намного выше той, что я имею сейчас, но с неплохими перспективами роста. Посмотрим, как всё пойдет. Может, даже получиться ипотеку взять на квартиру, тогда я, наконец, от вас съеду.

— Лучше бы о замужестве подумала, — проворчала мама, заставив меня подавиться кофе. Честно говоря, у меня этот вопрос уже в печенках сидел.

— Отстань от ребёнка, — не отрываясь от газеты, сказал папа.

— Какой ребенок?! Ей двадцать пять стукнуло! — возразила мама.

— Пока я жив, ребёнок! Только диплом получила! Не надо мне тут её охламонов, пусть на ноги встанет, а потом подумаем, кому её такую красивую пихнуть! — хмуро заметил он.

Это был вечный спор, который возникал раз в неделю.

Мама считала, что в моем возрасте уже надо быть как минимум с двумя детьми и замужем, а я к её огорчению не стремилась получить штамп в паспорте и обзаводиться потомством.

Папа наоборот выдавать меня замуж не хотел, особенно за абы кого. И любого появившегося даже случайно парня на горизонте называл «охламоном» или «балбесом», а на первого и последнего в моей жизни ухажера вообще не жалел нелестных эпитетов, словно тот у него в долг взял и не вернул. Нередко говорил при споре с мамой: «Выйдет замуж за какого-нибудь ИгАря!»

Мне часто казалось, да и не только мне, что у папы предвзятое отношение к мужскому роду и что его любимые дочь Оля и племянница Лена не замужем из-за него, потому что «недостойные» были везде, куда не плюнь. Чувствую, если у меня всё-таки появится парень, папа будет дежурить возле двери с ружьем.

Моё мнение на счет женитьбы совпадало с папиным. Замуж мне пока не хотелось, как и заводить отношения. Не знаю, не расположена я к романтике и больше думала о карьере.

От дальнейшего рассуждения о замужестве меня спас домашний телефон на кухонном столе. Я сняла первая и услышала голос племянницы папы Лены.

— Мира, срочно дай трубку кайхри! — произнесла Лена с тявкающим акцентом — он всегда появлялся, когда она нервничала.

Я передала переносную трубку отцу. Для меня всегда было странно, почему Лена никогда не называла папу дядей, а только «кайхри» или «ри!». Папа пояснял, что это у них с детства пошло еще, когда они жили в Японии. Очень Лене нравилась уважительная приставка к именам, вот она и придумала себе «кайхри».

Папа не успел ответить, как Лена затараторила ему прямо в ухо. Как бывало раньше, он снова перешел на тявкающую непонятную нам тарабарщину. Я с Пашей когда-то упрашивала его научить нас этому смешному языку, но папа наотрез отказывался, ссылаясь на то, что у него должно быть личное пространство и чужой язык помогал ему это пространство получить.

— Мирочка, может еще блинчиков? — спросила мама, пока папа хмуро стоял возле окна и разговаривал с племянницей.

— Не, не