полудемон в задумчивости направился в свой отдел. — У неё слишком сильная поддержка со стороны лисиц, а это рубить своих надо...

— Йенри на такое не пойдет, — последовал за Погибелью Йори. — В этом сложность таких врагов, как Дейра. Они скрываются за спинами твоих друзей и близких. Дразнят, ухмыляются, а ты ничего сделать не можешь, потому что на их защиту встанут те, кто тебе дорог и стал жертвой её обмана.

— У Вайена есть шанс убедить клан в её причастности к убийствам?

— Есть, но только после того, как он продемонстрирует в полной мере свои способности. Раскроет во всей красе свой потенциал. С ним уже сейчас ведут по-другому диалог, но когда Вайен справится, то от поста главы клана он не отвертится.

— Хм, что ж посмотрим, как будут развиваться события.

***

Шли годы. Каждый день Вайен слал отчеты Лоней и совету клана о ходе работы над его проектами, не получая ответа и ни на что надеясь. Изображения вкладывал в конверты, тщательно расписывал, как шло исцеление его дочери, как приходилось девочку буквально собирать заново. Проклятие-то вероны сняли, однако последствия воздействия уже устранял сам Вайен.

Одна радость у него была в эти долгие мучительные годы ожидания: племянница Лейла. Она ходила за ним по пятам и участвовала в его исследованиях, верила ему, как верил ребёнок. Один раз даже сама поставила удачный эксперимент, только лабораторию его едва не взорвала в процессе.

Лейла отличалась от Вайена более мягким и добрым характером, хотя иногда и подражала его ворчанию, что только веселило взрослых. Даже ворчание у неё получалось незлобное.

Девочку любили во всем исследовательском комплексе. От Глазастого она позаимствовала линзы, от Всадника — приспособление на спину с иглами и скальпелями, от Маньяка — дамскую пушку, от Погибели защитный артефакт на шею и от Вайена — зеленого зверька милку, который радостно скакал за подрастающей девочкой.

Постепенно к Вайену вернулась способность ходить сначала на костылях, затем он отдался в руки дотошного Глазастого, который шаг за шагом возвращал ему чувствительность в конечностях. Маньяк по-прежнему предлагал родные ноги отрезать, да приделать протезы с пушками. Оставалось удивляться, как он еще себе ничего не отрезал. Видимо, Йори запрещал, иначе бы Маньяк давно бы себе во всех доступных местах оружия понатыкал.

К Эдиохане вернулось сознание. Её реабилитация проходила дольше. И первое, что она попросила, когда пришла в себя, называть её Эди и чтобы Вайен на ней женился. От новости, что её объявили мертвой, бывшая кахэра не обрадовалась, однако приняла и окончательно поселилась в исследовательском комплексе, скрашивая вечера ученого женской компанией.

Через почти десять лет Вайен собирался послать последний отчет и забыть о попытках кому-либо что-либо доказать. Его биологическая дочь скоро должна появиться на свет, здоровой и крепкой чёрной лисицей.

— Вайен, мне сказали, что ты здесь, — услышал он со спины голос Лоней.

Он повернулся к ней в ожидании каких-либо еще слов, ведь не просто так она приехала к нему. Однако Лоней не торопилась. Она подошла к сфере, сквозь темные стенки которой уже проглядывало сформированное детское тело. С каким-то трепетом восемнадцатая глава клана коснулась сферы под нехороший взгляд ученого.

— Вайен... она прекрасна, — выдохнула Лоней и взяла его за руки. — Тебе не нужен проект искусственных лисиц, Вайен. Вот оно! — она с воодушевлением указала на сферу. — Твое призвание! Ты можешь исцелять наших детей, сотни тысяч матерей будут молиться за тебя. Этот проект примут все в клане. Никто больше не посмеет назвать тебя безумцем. С тебя снимут клеймо преступника.

Вайен ничего не говорил и, не сводя взгляда с Лоней, распечатал конверт, который ему передали от совета глав клана. Двенадцать подписей больше чем он ожидал от старых упрямцев. На бурых лисиц он вообще не рассчитывал, но видимо его отчеты возымели действие и с ними познакомился весь лисий совет.

— Вайен, откажись, — снова заговорила Лоней. — Проект искусственных лисиц не нужен тебе. Я помогу тебе открыть клинику в нашем мире. Я дам денег для твоей работы. Я найду талантливых лисиц, которые будут у тебя учиться и распространять твои знания по миру.

— Дейра, — тихо и бесцветно произнес Вайен.

— Что? — не поняла Лоней, дернув лисьими ушами.

— Помогите разоблачить Дейру, — отчетливо произнес ученый. — Это всё, о чем я вас прошу.

Она горделиво выпрямилась.

— Мне нельзя снимать клеймо, пока её преступления не раскрыты, — продолжал Вайен. — Я в безопасности в своей лаборатории под присмотром Бациллы и на виду у совета клана. Здесь она до меня не доберется. Я-то ваших возможностей лишен.

— Вайен...

— Вы думаете, я параноик? Так докажите, что я не прав. Найдите доказательства невиновности Дейры, и я вам поверю.

Уши Лоней опустились вниз. Она не ожидала, что Вайен будет бить её же оружием.

— У вас больше моих возможностей, — не унимался он, — вы не сидите в подвале в болезненном ожидании, когда ваш очередной проект зарубят. Вам нужна была проверка монолитом для того, чтобы убедиться, что я не демон. И лишь Йенри в меня всегда верил, лишь брат защищал и никогда не сомневался во мне. Вы же лишили меня возможности с ним видеться из-за слов одной лживой твари. Родная мать назвала меня невменяемым, чтобы защитить от вашего неверия. Устройте Дейре проверку монолитом, докажите мне, что она невиновна. И я вам поверю.

— Она глава клана возрождения, Вайен. Мы не можем потребовать от неё пройти испытание на монолите без оснований и без доказательств. Ни один лисий клан нас не поймет. Обвинить её равносильно объявлению гражданской войны.

— В таком случае, я не могу отказаться от проекта искусственных лисиц в угоду вашим интересам.

— И ты не передумаешь? — попыталась найти лазейку Лоней. — Может, я могу предложить тебе что-то кроме этого?

— Пока она на свободе, я ничего от вас не приму. Я не обладаю вашей силой. Мы десять лет потратили лишь для того, чтобы снять последствия её проклятий. Я не знаю, зачем вам такой двадцать первый глава клана, которому вы даже не верите. Как мы будем в будущем работать, когда я обрету девятый хвост, раз вы сейчас сомневаетесь в том, что древний артефакт исправен?

— Это твое окончательное слово?

— Да.

Перед уходом Лоней напоследок погладила стекло сферы:

— Мне очень жаль, что