Вы меня обманете.

— Я — честный человек и никого никогда…

— Василий, Вы лишь производите впечатление честного человека, но Вы мошенник, шулер, домушник и карманник. Нам понадобятся приготовления. Начнём с Вашего согласия. Доедайте, пойдём выбирать артефакты.

— А портальные свитки?

— Куплю в академии, совершенно легально, зачем мне переплачивать?

* * *

В ходе подготовки самой большой проблемой был цвет глаз моего подменного заключённого. У Василия были бездонные, искренние, полные честности и непорочности голубые глаза.

В сопровождении Джо (мне вообще кажется, Василий хотел сбежать уже из машины, просто из спортивного интереса) мы поехали в китайский квартал.

…

— Вообще, обычно хотят сменить цвет глаз с карего на синий или зелёный, а не наоборот, — задумчиво ответил пожилой китаец-торговец.

— Э! — не на шутку возмутился Василий, когда внезапно понял причину нашего шатания по китайским лавкам и колдунам, — я свои глаза в обиду не дам. Чем они тебе не такие, Филинов?

— Тем, — огрызнулся я. — Что у степняка глаза карие, я спрашивал за внешность. Волосы мы тебе в радикально-чёрный цвет перекрасим, а вот глаза… Контактные линзы у Вас не изобрели.

— Вообще-то, у меня найдётся зелье смены цвета глаз на тёмно-карие. Но действует временно.

— Временно, беременно… Сколько времени держит цвет?

— Шесть-восемь суток. Но такое зелье продам только при условии, что перекраску волос тоже у меня будете делать.

— Потом изначальный цвет радужки возвражается?

— Всё как задумано природой. Вам со скидкой отдам за двадцать два с половиной рубля.

— Согласен. И мне нужна каторжная одежда.

— Такое не держим, — развел руками торговец, — по другим лавкам тоже нет смысла искать. Разве что можем сшить на заказ.

— Это лишнее. На Чёрном рынке возьмём. У меня записан номер робы, сразу будешь степняком.

— Я могу ему брови подчернить и глаза подкрасить, будет не отличить от степного воина, — напирал ушлый торговец, постепенно увеличивая смету.

— Согласен.

— Я в таком странном предприятии первый раз участие принимаю! — упрямо уткнулся Василий. — Гони водку, чтобы я мог пить, пока твои азиаты надо мной колдуют. Только, чур, я буду азиатом не навсегда.

— Сейчас куплю приличной рисовой водки. Потом побудь здесь, пусть тебя покрасят и сменят цвет глаз. А я съезжу за портальными свитками. Только не сбегай, пожалуйста.

— Да Вы что, господин хороший, как можно? Только ж интерес нарисовался!

— По привычке, Василий, по привычке.

Глава 21

Утро.

Чен был уже на месте, причём сидел за моим столом. Ну, я ему это разрешил, тем более, что при моем появлении он спешно встал, негласно показывая, что признает моё старшинство, превосходство.

— Документы есть на подпись?

— Да, Аркад Ий. Ты уже пару дней не появлялся, накопилось.

Просмотрел пачку: приказы, накладные на отгрузку, контракты, списки к согласованию, акты. Накладных в этой кипе просто очень много.

— Готовим отгрузку за пределы республики?

— Даже две, на разных грузополучателей.

— Это радует, — я стал подписывать и присвистнул от стоящих в товарных и транспортных накладных цифр с несколькими нулями. Большие объёмы пошли!

Отгрузки — это хорошо, молодцы, стараются. Но, с учётом производительности прииска, это не больно-то правдоподобно, получаются какие-то волшебные холмы с богатыми залежами и не работники, а мишки-гамми на допинге из гамми-ягод.

— Скажи-ка, Чен, а мы могли бы накопать такой объём? В глубокой теории?

— Ну, кто там проверит? — скромно потупил глазки он.

— Безумие и отвага! Ладно, отгружаем, конечно, хотя прежний владелец прииска таких отгрузок не показывал даже в лучшие годы. Однако, у него не было китайцев, да и территория прииска выросла. А сколько у нас рабочих на прииске?

— Реально или по спискам? — хитро сощурился развеселившийся Чен.

— По спискам.

— Тебе точную цифру? Могу посчитать. Но на память что-то около четырехсот пятидесяти, плюс-минус. Что-то не так? Я действовал по прямым указаниям Танлу-Же, мы записали в списочный состав прииска массу работников самых разных профессий, которые раньше работали нелегально, чем сразу же придали им легальный статус. А реально раза в два меньше, конечно.

— Всё так, мы с Танлу-Же это проговаривали, с этим никаких недопониманий нет. Скажи, а мы выписываем им пропуска на прииск?

— Зачем? У нас все друг друга знают, а за вход один чёрт платить приходится, что не совсем законно. Может, припугнём деда Макара?

— Не надо каким-либо образом беспокоить старого алкаша. Есть такой принцип, не тронь говно, оно не завоняет. Система работает, не надо без нужды в неё лезть. Не веришь, спроси Танлу-Же, он придерживается той же точки зрения. А эти копейки — это просто копейки, тем более мы их по графе расходов проводим, причём, насколько я видел — по спискам, тогда как платим ему только за реально проходящих, то есть искусственно завышаем показатель расходов.

— Тогда зачем пропуска?

— Для вида, чтобы у работников, реальных и нет, были документы, той же полиции показать при проверке, что он не шаромыга нелегальный какой-то, а официально рабочий человек.

— А полиции не всё равно?

— Представь себе, нет. У задержанного есть какой-то документ, уже более понятное отношение. Короче, прошу тебя заказать в типографии простые дешёвые корочки пропусков и выписать все рабочим пропуска. Я с уважаемым бенефициаром эту историю согласую. Только смотри, реальным работникам зелёные, а «приписным» синие, чтобы мы сами могли отличать, а по тексту никакой разницы.

— Это очень большая волокита. Ты почему-то заботишься обо всех китайцах, кроме своего друга Чена, — надулся он. — Представь, сколько это предстоит писанины? А у меня и так забот полон рот.

— Ого, ты