десяти минут. Если бы они пошли на город, то стражы вряд ли бы смогли устоять, защищая Церебат. А так отступники и сами угодили в ловушку: из-под купола им уже не выйти живыми.

— Не стоит недооценивать этих безумцев, — качнула головой.

Отчаявшиеся люди способны на многое, а маги, подхлёстываемые бесконечной злобой и жаждой мести, — практически на всё. Долгие годы экспериментов в области тёмных чар им, без сомнения, помогут в этом.

Магия демона всё ещё бурлила в крови, наполняя меня силами. Глубоко вздохнув, вытянула руки — кончики пальцев подрагивали. Раскидывать поисковую сетку мучительно долго, но искать друзей, бестолково мечась по улицам, зймёт много больше времени. И только я приготовилась плести заклинание, как Изабелла тревожно вскрикнула:

— Стой, Ведина!

Вопросительно посмотрела на подругу. Её зрачки расширились, словно она напала на след, черты лица по-кошачьи заострились.

— Они рядом, — с взволнованным урчанием дикого зверя прошептала метаморф, — слышу их. И они не одни.

В следующую секунду передо мной появилась огромная рысь, которая взвилась в мощном прыжке и бросилась по широким центральным улицам, туда, где она уловила голоса наших друзей.

Поспевать за огромной кошкой было попросту невозможно, поэтому когда я выскочила из-за угла, то совершенно неожиданно наткнулась на пугающую картину: тяжело раненый чародей в чёрной хламиде зажимал рану на боку, его лицо было обожжено в нескольких местах, одежда порвана. Удалось ли отступники вырваться за барьер или же его потрепали стражи, было непонятно.

Мужчина усмехнулся, глядя по сторонам, как затравленный зверь. Взглядом он наткнулся на меня и, пуская кровавую слюну, расхохотался:

— Отлично. Сдохнете вчетвером.

Изабелла всё ещё оставалась в испостаси рыси: ощерив клыки, она пригнулась к земле. Шерсть на загривке метаморфа встала дыбом, когти — острые лезвия, выпущены из мягких подушечек.

Так получилось, что мы окружили отступника, прижав его спиной к каменной кладке старинных зданий. Мейрион держал в руке длинный кинжал, заняв боевую стойку, а Нуала, подстраховывая, стояла рядом с мужчиной, окутувая его защитными чарами.

"Сейчас они попытаются схватить отступника, — осознала очевидную истину, — и это станет ошибкой". Сколько этому чародею лет? Одна сотня или две? Сколько смертельных заклятий он изобрёл против метаморфов, у которых в боевой ипостасти есть разве что клыки и когти, а против человека и юного мага? Кроме того, звери, попавшие в капкан, бьются на смерть — это известно всем. И, судя по торжествующему взгляду чародея, маг не сомневался, что победит в этой схватке.

Изабелла с северянином ринулись на отступника одновременно, но тот лишь усмехнулся и подался чуть вперёд, будто бы играя с нападавшими. Запах озона вскружил голову; я стояла ближе всех к чародею, а потому первой поняла, что за заклинание он плетёт — сицильские молнии, чары, запрещённые на всех четырёх континентах. Время замедлило свой ход, превратившись в тягучую прозрачную массу, спеленавшую меня по рукам и ногам. Взмахнула рукой, призывая стихию огня, и отсекла стеной гудящего пламени мага от друзей — по ту сторону отчаянно мяукнула кошка (бок, без сомнения, опалила, зато останется жива).

Отступник резко крутанулся на пятках в мою сторону:

— Слабовато, — воскликнул мужчина, критично оценив мою работу, и тут же направил вибрирующий поток чар в мою сторону.

Испуганно отступила, понимая, что не успеваю увернуться, и прошептала единственное заклинание, которое всплыло в памяти так отчётливо, словно я высекла его на камне и повторяла каждый день, с рвением одержимого.

— Иссара турни-хай. — Запретная магия из дневника Габриэля — безумца и, без всяких сомнений, гения в сфере тёмых искусств.

Чары встретились: взрывная волна от заклинания сбила меня с ног и на пару мгновений дизориентировала. С трудом поднялась с мостовой и коснулась затылка: да сколько можно биться головой? Совсем умишка не останется. В воздухе проносились рассеянные искорки — всё, что осталось от смертельного плетения... и от мага-отступника.

Нуала первая подбежала ко мне, пытаясь понять, зацепило ли меня чарами.

— Ведина, ты как? Всё в порядке?

С облегчением обняла подругу:

— Теперь да. Теперь точно да.

Северянин коснулся моего плеча и ободряюще сжал его:

— Расскажешь куда запропастилась?

— Конечно, — выдержала многозначительную паузу и усмехнулась, — братишка.

Мейрион заинтригованно поднял бровь, но уточнять не стал — на улицах всё ещё было небезопасно. Стоило уходить как можно скорее.

Отныне никакой "госпожи" — только дражайшая сестрёнка, так-то.

— Эм, ребята, — частично перевоплотившаяся Изабелла ткнула кошачиьм коготком в сторону зияющей воронки, — а все заметили, что оступник...хм...ну даже не знаю. Испарился что ли? Я, конечно, скучать не буду, но если в следующий раз на лекциях Октупуса будут такие заклинания, то толкните меня в бок, чтобы не проспала.

— Не будут, — фыркнула.

Как только доберусь до Академии — сожгу дневник тёмного чародея. Потому что подобные заклинания никому не должны быть подвластны.

— Это почему это? — Прищурилась Изабелла.

— Долгая история...

— На счастье я никуда не спешу, — заявила соседка, давая понять, что выкладывать придётся всё до самых мельчайших подробностей, и внезапно ойкнула, — а вестника-то я Демиану не отправила.

Убегая с вечерних улиц, бросила взгляд на дворец — зарево утихало. Теперь оно походило на северное сияние: изумрудные оттенки целебных чар — добрый знак.

Эпилог

— Знаешь, я на тебя немного злюсь, снежинка, — Демиан взволнованно взлохматил густую шевелюру. — Сжечь такую книгу! Да дневник Габриэля был бесценен!

Покосилась на тлеющие угольки в камине: а вот я ни капельки не сомневаюсь, что поступила правильно.

— Если бы я только знал, какое сокровище несу подмышкой, то ни за что бы не передал его в твои руки.

— Демиан, — метаморф успокаивающе обняла мужчину, — это ведь не гарантия того, что Октупус или, упаси боже, Мистириада поставит тебе зачёт без всяких поблажек. Так чего же так расстраиваться?

— Вы говорите, что снежинка испарила мага-отступника одним взмахом руки и просите забыть об этом? — Судя по всему инкуб был готов собирать угольки в надежде восстановить дневник моего разлюбезного дядюшки.

Сделала глоток вина и устало откинула голову на спинку широкого кресла — Нуала полулежала точно в такой же позе, разве что даже не приоткрыла глаз, чтобы понаблюдать за горем Демиана. Спокойствию тёмной эльфийки можно было только позавидовать. Мейрион же, напротив, чуть подался вперёд и с какой-то лукавой улыбкой наблюдал за мной.

— Если тебя это успокоит, то чувствую я себя, как побитая собака. — Кажется, уже привычное состояние за последнее время.

Голова и правда гудела, ощущалась слабость в руках. Впрочем, возможно, это последствия испуга, который я испытала, когда за долю секунды осознала, что мои друзья могут погибнуть.

—