– Ты больна? – предположил Бой.

– Нет. Хотя в некотором смысле… может быть. Если б я чем-то заболела, Жданов вылечил бы меня без проблем. А тут он бессилен. Паша, я не знаю, что со мной, это ужасно…

Я всё ещё сомневалась, открыться ему или нет. Возможно, с посадкой лайнера в Москве эта дурь из меня выветрится. А если нет? Если это будет мучить меня ещё сильнее, а Паши уже не будет рядом и выговориться будет некому?

– Марго, мы друзья. Ты можешь рассказать мне обо всём, каким бы постыдным или безысходном тебе это ни казалось.

– Но вы и с мужем моим теперь друзья, – настороженно напомнила я.

– Да, мы стали добрыми приятелями, но не больше. Марго, не сомневайся, если не сейчас, то когда? Нельзя всё держать в себе, – прочитал он мои мысли.

– Паш, я рассказывала тебе про Жана. Про то, какая у нас была любовь на базе, как Жданов всё это обрубил и как позже я узнала о предательстве. Так вот, я, пожалуй, слукавила, когда сказала тебе, что все мои чувства к этому человеку в прошлом. Я сама пыталась поверить в это, и у меня почти получилось. Но на днях… Ты, наверное, будешь смеяться… – Я запнулась, но отступать было некуда, тем более Паша смотрел на меня серьёзно и участливо. – В общем, на днях он приснился мне, и в таких красках, что я до сих пор не могу прийти в себя. Это, наверное, сложно понять…

– Нет, – перебил меня Павел. – Я прекрасно понимаю тебя. Призраки прошлого довольно часто будоражат наше спокойствие, являясь во сне. И, действительно, сон может быть настолько реалистичен, что заставляет нас поверить в то, что чувство к данному человеку ещё живо. На самом же деле оно живёт только в том маленьком отрезке нереального времени, именуемого нами сном. К настоящей же жизни это не имеет ни малейшего отношения. Ты не представляешь, сколько раз ты мне снилась, сколько я думал о тебе. О той тебе, двадцатилетней. А сейчас, увидев тебя, я понял, что ты другой человек. Не хуже, даже лучше. Но другой. Мне действительно стало легче жить, и не только потому, что я увидел тебя живой, здоровой и процветающей, но и ещё по одной причине – я понял, что нет на свете того самого предмета моих воздыханий. Это не плохо и не хорошо. Это естественно. Но мне от этого легче. Если ты поняла, о чём я, то тебе станет ясно, как быть дальше. Если, конечно, это не пройдёт само собой.

Пока я слушала Павла, слёзы подсохли, и от его слов на меня снизошло лёгкое озарение.

– Ты считаешь, мне надо увидеть его? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Я не считаю это необходимым, но это можно использовать как крайнюю меру. Опять же я не берусь гарантировать стопроцентный результат, но в моём случае это сработало. Нельзя позволять призракам прошлого отравлять наше настоящее. Надо бороться с ними, и тут все меры оправданы.

В эту минуту мы увидели Влада: бодрый и весёлый, он направлялся к нам, держа в руках охапку газет и пару журналов для меня. На одной из глянцевых обложек красовался Бой, обнимающий за талию свою прелестную Изабель. Этот кадр, очевидно, обрадовал Влада. Я тоже невольно улыбнулась. Пора было прощаться. Влад с Павлом обменялись крепким рукопожатием. Меня Павел обнял и поцеловал в щёку. На прощанье я одними губами прошептала ему: «Спасибо». Он знал за что.

На трап самолёта я вступала уверенно, зная, что у меня есть план действий «на крайний случай». Отчаянный, невероятно абсурдный, но главное – он был.

Едва самолёт разогнался и оторвался от земли, лицо моего мужа обрело прежние суровые черты. Как будто и не было того мальчишеского восторга, навеянного красотами солнечной Италии. Владислав Жданов вступал в свои права. Я мысленно улыбнулась этой метаморфозе и не заметила, как провалилась в сон, слава богу, неглубокий и оттого лишённый каких-либо видений.

Вернувшись в Москву, первое время я внимательно прислушивалась к своему внутреннему состоянию. С каждым днём становилось немного легче, недавний сон понемногу рассеивался в моём сознании, но какая-то тяжесть в сердце всё ещё присутствовала. Заботы на работе, семейные хлопоты, редкие выходы в свет – ничто не трогало меня. Пожалуй, я подсознательно боялась, что эмоции, нахлынувшие с такой силой несколько дней назад, вернутся. Вместе с ними я давила в себе и любые другие проявления ярких чувств.

Но мои старания оказались напрасными. Через несколько дней сон повторился. Он возвращался снова и снова с периодичностью в несколько дней. Я просыпалась в холодном поту, запиралась в ванной, брала себя в руки, после этого несколько дней приходила в норму, пока следующее явление Жана во сне не наносило мне новый удар.

Через пару недель я уже с трудом скрывала своё подавленное состояние от окружающих. Усугублялось оно и впервые в жизни появившейся у меня бессонницей. Влад, слава богу, объяснял это переутомлением на работе. После всех договоренностей, достигнутых с помощью Павла в Италии, мой рабочий график действительно стал очень плотным. Влад просил меня беречь себя, возможно, нанять помощника, чтоб не тянуть всё одной. Я только молча соглашалась со всем. Хуже всего было то, что неприязнь к мужу нарастала с каждым днём. Я с трудом сдерживалась, чтобы не обнаружить это негативное чувство. Что-то подсказывало мне, что ещё одной такой истерики, которая случилась со мной после встречи с Жанной, он не потерпит.

В какой-то из вечеров я сидела дома после тяжёлого дня и нарочно не ложилась спать. Я ждала, пока меня не начнёт срубать настолько, что ни одно видение не вклинится в мой крепкий сон. Коротая бессонные часы, я попыталась рационально посмотреть на происходящие со мной явления. А что если во всём этом какой-то потаённый смысл? Очень уж неожиданно началось это безумие. В этот далеко не худший период моей жизни ничто не предвещало того, что отголоски прошлого вновь потревожат меня. А эта поразительная явственность сновидений, вплоть до запахов, прикосновений, которые приносили мне истинное наслаждение! Может быть, существует некая невидимая связь между людьми? Ведь на данный момент я толком ничего не знаю о Жане. А вдруг он думает обо мне или хочет сказать мне нечто важное и поэтому является ко мне во сне? Что если ему плохо, тяжело, не хватает меня? Впрочем, я быстро откинула эти мысли. Если б ему не хватало меня настолько, то он бы нашёл намного более простой способ повидаться со мной. На сегодняшний день каждому второму человеку в стране было известно, что женой Владислава Жданова является Маргарита Рассказова, владеющая домом моды в центре Москвы. И всё-таки вдруг этот простой способ ему не под силу? А что если он болен или его вообще уже нет в живых? Меня передёрнуло от этой мысли.

Между тем была возможность наверняка узнать всю правду о нём, но мысль наведаться к нему самой, да ещё и застать в добром здравии, приводила меня в полуобморочное состояние. Поэтому после долгих раздумий я приняла решение для начала попытаться поговорить с ним во сне.

Он снова приснился мне через три дня. Разбудил меня Жданов, взволнованный и взъерошенный:

– Милая, это просто сон. Посмотри на меня, не плачь.