Я кивнул и слабо повел бровями.

– Если хочешь, я могу начать и рассказать тебе, как в седьмом классе я пытался произвести впечатление на девочку, делая вид, что у меня уже есть волосы на груди.

Раздался приглушенный смех, а в глазах Айви появился веселый блеск.

– Как можно притворяться, что у тебя растут на груди волосы?

– Вытащил волосы из стока и приклеил, – сообщил я и поморщился.

Айви прыснула от смеха. Я поневоле тоже ухмыльнулся.

– О-о-ох! Ради Бога, зачем ты это сделал? – Айви уже икала от смеха.

Хохотнув, я попытался сесть поудобнее, что оказалось совсем не просто, потому что моя голова шла кругом.

– Я слышал, как мой старший брат рассказывал об этом. Ну, что девчонки тащатся от волос на груди… Но ведь не у тринадцатилетнего же.

Айви хихикнула. Хотя она изо всех сил старалась оставаться серьезной, ей это удавалось примерно так же хорошо, как мне – сидеть ровно.

Внезапно ее лицо приняло мягкое выражение.

– Ладно, расскажу. Только сразу предупреждаю, моя история не такая веселая, как твоя. – Айви откашлялась. – Когда мне было десять лет, – начала она, нервно теребя длинную прядку волос, – был какой-то серьезный торжественный обед. Я уже не помню где, с кем и по какому поводу, но этот обед был очень важен для моего отца, и я хотела произвести хорошее впечатление. Мама за день до этого проинструктировала меня, как сидеть, двигаться и даже как ходить в туалет. Сразу после приема нельзя, а если очень хочется, то незадолго до обеда и никогда во время застолья.

Слова сопровождались суровым выражением лица. Мой желудок сжался. Может, все-таки не следовало заставлять ее рассказывать эту историю? Детство Айви, как мне казалось, проходило совершенно не так, как мое.

– Во всяком случае, – продолжила она, пожимая плечами, – в меню были трюфели с ромом, приготовленные вручную. Несмотря на то что я сочла их отвратительными на вкус, пришлось съесть все. Я очень боялась, что мама будет ругаться, если я оставлю хоть что-нибудь на тарелке. А через десять минут я уже не могла стоять на ногах. – Айви заулыбалась от воспоминания.

Ее голубые глаза окрасились в серый цвет, ресницы опустились, отбрасывая длинные тени.

Она коротко вздохнула, потом продолжила рассказ:

– А еще меня вырвало прямо на стол, и мама готова была от стыда сквозь землю провалиться. Отец был… разочарован. Больше я об этом говорить не буду.

– Но тебе было всего десять лет! – недоверчиво выдавил я.

Она пожала плечами.

– Это не имело никакого значения, ведь я наблевала на жену сенатора!

Я уставился на Айви с открытым ртом. Уголки ее рта подергивались, и я заметил, как мои тоже полезли вверх. И вдруг мы оба прыснули. Айви рассмеялась так громко и безудержно, что у нее вырвалось слабое хрюканье. Она быстро прижала руку к лицу, но хрюканье становилось все громче, что только еще больше рассмешило меня. Мое сердце билось слишком быстро. И вскоре у меня так сильно закружилась голова, что я заметил, как скользнул в сторону. Мир перед моими глазами перевернулся.

– Ох, – все еще смеясь, выдавил я.

– Райан! – Айви в испуге отняла руку от лица и придвинулась ко мне. – Ты в порядке? – Она убрала волосы с моего лба, и я со стоном закрыл глаза. Тонкие пальчики приятно холодили горящую кожу. – Райан? – Айви погладила меня по щеке.

– Да-а-а? – спросил я и распахнул глаза. Когда это я успел их закрыть? И долго ли так пролежал? О чем мы до этого говорили? О волосах на груди Айви?

У меня пересохло во рту, а мысли никак не желали формулироваться. Надо мной склонилось бледное лицо Айви. Перед глазами светились три веснушки – яркие и сияющие, как маленькие звездочки. Звездочки с розово-красными волосами. Меня разобрал смех.

– Только не это… тебе совсем плохо, – взволнованным голосом сказала Айви. – Подожди! Я позову Алекса.

– Не-е-ет. Останься со мной, – пробормотал я. Как мне хотелось пнуть себя за такой слабый голос.

Я почувствовал, как дрожат пальцы Айви и только в этот момент заметил, что крепко держу ее руку. Ох. Я ослабил хватку.

Внезапно у меня снова закружилась голова, и я опустил голову на плитку пола.

Айви осторожно сунула мне под голову что-то пушистое. Что это такое? Ох… полотенце.

– Подожди здесь, – настойчиво потребовала Айви и встала. – Я сейчас вернусь.

Она ушла прежде, чем я успел запротестовать. Перед глазами все плыло, мне становилось все хуже и хуже. Какого черта Кортни подсунула мне эту дрянь?

Я сбежала вниз по лестнице, суетливо озираясь в поисках Алекса. Куда он запропастился? Джеффа начало тошнить из-за алкоголя, и Алекс уверил меня, что ненадолго выведет его на улицу, чтобы тот подышал свежим воздухом. И если они не ушли куда-нибудь вглубь кампуса, то давно должны были вернуться обратно. Надеюсь, что они здесь, потому что я не знала, как без посторонней помощи доставить Райана домой. Или лучше вызвать скорую? Таблетка из Райана вышла, но какая-то ее часть сумела попасть в кровь, и я не знала, насколько все серьезно. Его зрачки были сужены, но это могло измениться в любой момент. Только вот когда? Мои познания в наркотиках равнялись нулю.

Я неуверенно остановилась и огляделась. Потом заметила группу людей, которая столпилась вокруг чего-то и среди голов обнаружила хорошо знакомую каштановую шевелюру.

– Соя! – Когда я тронула девушку за руку, она испуганно вздрогнула и уставилась на меня. Ее лицо оказалось заплаканным: глаза покраснели, а на щеках выступили пятна. – Соя, что случилось? – спросила я.

Один из парней отошел в сторону, и я увидела человеческую фигуру, лежащую на земле.

– Кортни плохо, – тяжело дыша, ответила Соя и высморкалась в носовой платок. – Мы вызвали скорую и полицию. Она что-то съела, а потом упала.

Я в шоке уставилась на Сою, мой желудок сжался. Это плохо. Очень плохо.

– Я ей говорила, чтобы она не брала. Этот парень выглядел как-то странно, – отрешенным голосом продолжила Соя.

Мне вдруг стало совсем плохо.

– Что за парень? – подчеркнуто спокойно спросила я.

– Какой-то парень. Кажется, он тоже студент. Высокий, каштановые волосы, похож на серфингиста. – Соя вытерла глаза рукавом, но тем самым только размазала тушь. – Он говорил, что вы знакомы.

Я застыла, а желудок свело еще сильнее.

– Я… я не знаю такого.

Глаза Сои превратились в узкие щелочки, и она судорожно вздохнула.

– Он сам заговорил с нами, сказал, что твой друг. Он хотел, чтобы мы передали эти таблетки тебе. Но Кортни сама приняла несколько. Я… Боги… Я сказала ей, что ей не стоит этого делать, а она только смеялась и говорила, что терпеть тебя не может… – Из-за рыданий остаток предложения оказался неразборчивым.