– Я не могу ждать! – Кори захлопала в ладоши. – Это самая лучшая новость с тех пор, как мне исполнилось четыре года, – сказала она.

Эва снова засмеялась.

– А что случилось, когда тебе было четыре года, милая? – спросила она.

Кори с восхищением посмотрела на Джека.

– Тогда у меня появился папа, – сказала она.

* * *

Так или иначе, до родов Эве удавалось ходить к врачу одной. Хотя они с Джеком никогда об этом не говорили, он, видимо, решил, что жена будет чувствовать себя некомфортно, если он пойдет с ней на прием, и перестал надоедать ей со своими просьбами. Эва привела его на ультразвуковое исследование, полагая, что специалисту незачем упоминать о том, что это ее первая беременность. Эва сказала Джеку, что ей не делали ультразвукового исследования, когда она была беременна Кори, поэтому он отнюдь не удивился, когда она расплакалась от изумления в тот момент, когда врач показал на мониторе, как бьется сердце ребенка.

Потом Джек повел ее в ресторан, на романтический ужин. Сидя за столом, они держались за руки, потом, вернувшись домой, они занялись любовью, и Эва плакала, говоря ему, как сильно любит его. Эва постоянно твердила ему об этом, боясь, что он может интерпретировать ее потребность в уединении не просто как нежелание заниматься с ним любовью.

В первые месяцы беременности она чувствовала себя очень хорошо. Но потом ее вдруг начали мучить ночные кошмары. В них она рожала девочку, а потом у нее начиналось кровотечение, кровь потоком лилась из нее, а она лежала на больничной койке, пытаясь закричать и позвать на помощь, но не могла издать ни звука. Несколько раз в неделю она, задыхаясь, просыпалась среди ночи, вскакивала с кровати и, откинув одеяло, включала свет, чтобы проверить, нет ли на простыне крови. Джек поддерживал ее, пел ей песни и нашептывал нежные слова. Однако ничто не могло прогнать из ее сознания образ бледной и холодной Женевьевы Рассел, лежавшей на кровати в хижине, когда жизнь покидала ее тело.

Эва понимала, что ни за что не сможет помешать Джеку оставаться рядом с ней во время схваток и родов. Не то чтобы она не желала этого, она сама нуждалась в нем. Он посещал вместе с ней курсы молодых родителей, и когда кто-нибудь спрашивал, первая ли у нее беременность, она всегда отвечала, что ей кажется, что первая, потому что, когда у нее родился первый ребенок, она была слишком молодой и наивной.

– Должно быть, тебе трудно пришлось, когда ты рожала Кори, – сказал Джек, когда они ехали домой после занятий. – У тебя не было никакой поддержки.

– Я едва помню, как это было, – сказала она. – То есть, конечно, помню, что было больно, но, вероятно, меня накачали лекарствами, потому что все, что я, по правде сказать, помню, так это как я держу на руках Кори.

– Что же, надеюсь, на этот раз будет легче. – Дотянувшись до ее руки, Джек сжал ее.

Эва надеялась, что во время схваток и родов Джек не обмолвится о ее «первой беременности» в присутствии медицинского персонала, который сможет услышать его. Хотя она все больше волновалась из-за родов, еще больше ее пугало то, что вся ее ложь выплывет наружу.

В начале октября Эва работала в Картрайт-Хаус, когда в дверь ее маленького кабинета постучали. Она консультировала мальчика с суровым лицом и розовым ирокезом на голове, скрывающими нежную душу, и удивилась, что ее прервали.

– Эва? – позвал консультант за дверью. – Прости, что беспокою, но тебе звонят из школы, где учится твоя дочь. Они говорят, что это срочно.

Наспех попрощавшись с мальчиком, Эва так быстро, как позволял ее живот, выбежала из комнаты. Она побежала через холл к кабинету директора, где стоял телефон. Через три секунды она уже нарисовала в своем воображении сломанные кости, кровь и нечто еще более ужасное. В последние пару месяцев с Кори не было никаких хлопот, а ее переход в первый класс был совсем не похож на то, как она пошла в нулевой. У нее были хорошие отметки, и теперь у нее был свой абонемент в библиотеку. Было нелегко постоянно снабжать ее новыми книгами, которые она быстро проглатывала.

В кабинете Эва схватила лежавшую на столе трубку.

– Это Эва Эллиотт, – сказала она. – Что-то случилось?

– Миссис Эллиотт, это миссис Джадд, – сказала учительница Кори. – Я не знаю, стоит ли беспокоиться, но я должна сообщить вам, что Кори не вернулась в класс после перемены. Я подумала, может быть, вы или ваш муж забрали ее?

Эва запустила руку в волосы, стараясь размышлять здраво. Может быть, она забыла о какой-то договоренности? Может быть, Джек по какой-то причине заехал в школу? Она посмотрела на часы.

– Я не забирала ее, а у ее отца сейчас уроки, – сказала Эва. – Вы уверены, что ее нет в классе? Время от времени у Кори случались спазмы в желудке, когда она из-за чего-нибудь нервничала.

– Мы посмотрели везде, – сказала миссис Джадд. – Никто из других детей не заметил, как она возвращалась с игровой площадки, но… в любом случае она не слишком общительна, поэтому они, возможно, не обратили внимания…

– Я сейчас же приеду, – сказала Эва. Бросив трубку, она попросила коллегу извиниться перед мальчиком, которого консультировала, а потом понеслась в школу.

«Господи, прошу тебя, пусть она будет там», – молилась она, направляясь на машине в Шарлотсвилл. Уйти одной – это было непохоже на Кори. Она не отличалась храбростью.

К тому времени, когда Эва добралась до кабинета директора начальной школы, она вся дрожала.

– Вы нашли ее? – спросила она, врываясь в комнату.

У стола секретарши стоял офицер полиции, при ее появлении он оторвал глаза от блокнота, который держал в руке.

– Миссис Эллиотт?

– Да, вы нашли ее?

– Нет, – ответил полицейский. – Нам нужно узнать, как можно связаться с вашим мужем. Вы не допускаете, что она с ним?

Эва покачала головой.

– Он на занятиях.

– Есть ли кто-нибудь еще, кто мог бы забрать ее из школы?

Она отрицательно покачала головой.

– Я должна найти ее, – сказала она. – Ей всего шесть лет!

– Учительница сказала, что на ней сегодня были зеленые брюки и белый свитер, это так?

– Да. – У Эвы ужасно тряслась рука, когда она смахивала волосы с лица. – Она…

– Сядьте, мэм. – Он прервал ее, не сводя глаз с ее живота. – Я не хочу, чтобы вы разродились прямо здесь.

Эва опустилась на стул и представила себе, как выглядела Кори, когда сегодня утром пошла в школу.

– Она была в кроссовках и с зеленым рюкзаком. Если только он не остался в классе. Вы сказали, она…

– Они нашли ее! – Внезапно в комнату вбежала секретарша. – С ней еще один офицер полиции. Он везет ее сюда.

– Ох, слава богу! – Эва снова встала. – С ней все в порядке? Где она была?