Дарегейт пожал плечами:

— У Брука. Признаюсь, у меня появилось желание выпить сразу после того, как мы покинули этот притон. А ты куда направишься?

— На поиски Софи. Сегодня вечером она должна быть у леди Даллимор.

Дарегейт засмеялся:

— И вне всякого сомнения — в центре внимания. Твоя жена стала законодательницей мод. Прогуляйся по Бонд-стрит или загляни в любую гостиную, и ты увидишь, что половина молоденьких женщин, которые попадутся тебе на глаза, очаровательно небрежны — или ленточка висит, или шляпка набекрень, или шаль тащится по полу. Это весьма мило, но я должен сказать, что никому, кроме Софи, не идет такая небрежность.

Джулиан улыбнулся:

— Потому что она не делает этого нарочно. Этот стиль для нее естественный.

Через четверть часа Джулиан уже пробирался сквозь толпу бального зала леди Даллимор в поисках Софи. Дарегейт был прав. Он с удивлением заметил, что большинство молодых женщин поработали над своим туалетом: у каждой было что-то не в порядке — цветы в прическе съехали под опасным углом, ленты распущены до пола, шарфы вот-вот готовы упасть с плеч…

И он сам едва не наступил на веер, болтавшийся на длинной тонкой нитке, привязанной к запястью владелицы…

— Привет, Рейвенвуд! Ты ищешь графиню?

Он оглянулся и увидел барона, мужчину средних лет, с которым когда-то обсуждал военные новости.

— Добрый вечер, Тарп. Да, я ищу леди Рейвенвуд. Ты не видел ее?

— Как ее не увидеть, мой мальчик, только посмотри. — Осанистый барон повел рукой в сторону переполненного танцевального зала. — Невозможно шагу сделать, чтобы не наступить на шарф, ленту или прочие финтифлюшки. Кстати, я и сам перебросился парой слов с твоей женой. Она дала мне рецепт стимулирующего средства, которое, по ее мнению, поможет моему желудку. Тебе дьявольски повезло с женой, Рейвенвуд. Она до старости сохранит тебе здоровье. А может, подарит дюжину сыновей.

При этом замечании Джулиан сжал губы. Он не был уверен, что Софи родит ему столько сыновей по доброй воле. Она вовсе не торопится оказаться привязанной к детской кроватке.

— А где ты видел ее в последний раз, Тарп?

— Она танцевала с Аттериджем. — Добродушное лицо Тарпа сморщилось. — Кстати, это повод для размышления. Не очень-то хорошая компания для твоей графини, смею заметить. Не тебе объяснять, кто такой Аттеридж. Настоящий повеса. Я на твоем месте сразу бы пресек его ухаживания.

Джулиан почувствовал, как внутри у него все похолодело, Как Аттериджу удалось привлечь внимание Софи? Но еще важнее, зачем ему это понадобилось.

— Я прослежу. Спасибо, Тарп.

— Пожалуйста. — Лицо барона посветлело. — Поблагодари свою графиню за рецепт, хорошо? Я хочу попробовать ее средство. Один Бог знает, как мне надоело питаться картошкой и хлебом. Так хочется снова зубами вцепиться в отменный кусок мяса.

— Я передам.

И Джулиан направился к танцующим, пытаясь найти Аттериджа. Но увидел не его, а Софи. Она как раз собиралась выйти в сад. Уэйкот явно намеревался последовать за ней.

Когда-нибудь — и очень скоро, пообещал себе Джулиан, — придется разобраться с Уэйкотом.

Сад был прекрасен, Софи слышала, что это гордость лорда Даллимора. В других обстоятельствах она любовалась бы им при свете луны. И этими тщательно постриженными зелеными изгородями, и террасами, и клумбами…

Но сегодня вся эта зелень будто нарочно мешала ей найти Аттериджа. Всякий раз, обойдя заросли, она обнаруживала себя в тупике. И чем дальше она уходила от дома, тем труднее было что-то различить в темноте. Софи попадались парочки, оставившие танцевальный зал, чтобы уединиться.

«И куда подевался этот Аттеридж?»— раздраженно спрашивала она себя. Сад не так уж и велик, чтобы заблудиться в нем. Потом Софи подумала, почему он искал уединения. Ответ явился сам собой. Мужчины типа Аттериджа наверняка назначают в саду тайные свидания. Какая-нибудь неопытная девица наслушалась его гладких льстивых речей и решила, что влюблена. Если Аттеридж соблазнил Амелию, уж она постарается, чтобы ему не удалось поймать в свои сети Корделию Бидл или другую столь же невинную наследницу.

Она подхватила юбки, приготовившись обойти маленькую статую Пана, гордо стоявшего посреди цветочной клумбы.

— Не слишком-то благоразумно бродить здесь в одиночестве, — выходя из темноты, сказал Уэйкот. — Женщине нетрудно заблудиться в таком саду.

Софи вздрогнула и повернулась. Неподалеку стоял виконт. Ее невольный испуг сменился гневом.

— Милорд, прекратите преследовать меня.

— Но ведь это единственная возможность поговорить с вами наедине.

Уэйкот шагнул вперед, его белокурые волосы серебрились в свете луны, а черная одежда, которую он так любил, придавала его облику загадочность.

— Сомневаюсь, что нам есть о чем поговорить наедине, — сказала Софи, стискивая веер. Ей не хотелось оставаться с глазу на глаз с Уэйкотом, Предупреждение Джулиана звучало у нее в ушах.

— Вы ошибаетесь, Софи, нам как раз есть о чем поговорить. Я хочу, чтобы вы знали правду о Рейвенвуде и Элизабет. Я поведаю вам правду.

— Мне уже известно все, что должно быть известно, — ровным голосом ответила Софи.

Уэйкот покачал головой. Его глаза блестели в темноте.

— Никто не знает всей правды. А вы меньше всех. Если б вы хотя бы догадывались обо всем, вы не вышли бы замуж за графа. Вы такая милая, нежная, — и добровольно отдались в лапы такого чудовища, как Рейвенвуд?!

— Я прошу вас немедленно прекратить этот разговор, лорд Уэйкот.

— Пусть поможет мне Бог, но я не могу остановиться. — Голос Уэйкота стал резче. — Не думайте, что я начал бы разговор, если бы мог сдержаться. Если бы все было так просто… Я не могу не думать о случившемся с Элизабет. Видения преследуют меня. Это съедает меня живьем. Я мог бы ее спасти. Но она мне не позволила. ~~ Впервые Софи начала понимать, что, каковы бы ни были чувства Уэйкота к Элизабет, они не были столь легкомысленны или поверхностны, как казалось на первый взгляд. Уэйкот явно страдал, и естественный порыв — выразить ему свое сочувствие — заставил ее шагнуть к нему и дотронуться до его руки.

— Тише, не надо себя обвинять. Элизабет была легковозбудимой. И все жители Рейвенвуда знали об этом. И что бы ни случилось — все в прошлом. Не терзайте себя.

— Он погубил ее! — Голос Уэйкота звучал глухо. — Именно он сделал ее такой. Элизабет не хотела выходить за него замуж. Ее заставила семья. Ее родители думали только о титуле Рейвенвуда и его деньгах. И совсем забыли о ее чувствах. Они не понимали ее нежной натуры.

— Пожалуйста, милорд…

— Он убил ее! — Голос Уэйкота стал громче. — В самом начале это было не очень заметно… Он делал ей мелкие пакости. А потом вел себя с ней все хуже. Она говорила мне, что несколько раз он бил ее плеткой, точно она лошадь, а не хрупкая женщина.