– Они разъехались в разные стороны. Талиб подцепил девицу в кафе «Опера» и едет на такси к ней домой. Она живет в Флемингсберге. Фархад и Афсан покинули ночной клуб на полчаса раньше и держат курс домой, на свою виллу в Соллентуне. Выходя из такси у дома девицы, Талиб звонит кому-то, а три секунды спустя, когда Фархад стоит перед виллой в Соллентуне, оживает его мобильник. Парни из технической службы держат это дело на контроле, а поскольку им известно и местоположение, и точное время, они думают, у них все получится.

– Конечно получится, – сказал Тойвонен. – Когда речь идет о войне, все должно работать. У тебя есть еще что-нибудь? – спросил он.

– Возможно, у нас проблема, – сказала Линда Мартинес. – Взгляни на эти фотографии, и ты поймешь, что я имею в виду. – Она передала пластиковый карманчик со сделанными сыскарями снимками.

Комиссару хватило беглого взгляда на самый верхний из них.

«Я убью толстого коротышку», – подумал Тойвонен и сказал:

– Рассказывай.

Фархад и Афсан покинули свое жилище в Соллентуне около одиннадцати вечера. Подобрали Талиба на Реерингсгатан в центре города двадцать минут спустя. Потом все трое поехали дальше, в кафе «Опера».

– Ровно в половине двенадцатого они исчезают в кабаке, – сказала Линда Мартинес. – Двое из моих людей следуют за ними. Внутри один из них обнаруживает, что коллега Бекстрём стоит в баре с девицей. Братья Ибрагим и Талиб находятся немного в стороне в том же помещении, и, по словам моего парня, это Франк Мотоэле кстати, явно следят за Бекстрёмом. У Мотоэле также создалось впечатление, что по крайней мере Фархад пытается установить зрительный контакт с женщиной в компании Бекстрёма. Но ничто не указывает на какие-либо контакты между Бекстрёмом и тремя нашими объектами наблюдения. Бекстрём, похоже, целиком и полностью занят своей дамой.

Полдюжины фотографий Бекстрёма и его спутницы. В несколько раз больше преступной троицы. Два снимка, где Бекстрём и его женщина находятся на заднем плане, а Фархад Ибрагим на переднем. Спиной к камере.

Бекстрём прислонился к стойке бара. Руки вытянуты в сторону красавицы сбоку от него. Широкая улыбка на ее губах, смех. Похоже, она очарована своим спутником.

– Мы знаем, кто она? – спросил Тойвонен.

– Да, – сказала Мартинес. – Сандра Ковач вошла внутрь и сразу узнала ее – знакома еще с времен своей работы в СЭПО. Ее зовут Татьяна Торен. Полька по происхождению, шведская гражданка, состояла в браке с Тореном, сейчас разведена. Профессиональная проститутка. По слухам, одна из самых дорогих. От десяти до двадцати тысяч за ночь. У нее квартира на Юнгфругатан в Остермальме. Она редко водит туда клиентов. Главным образом обслуживает в отелях.

– Что происходило потом?

– Сразу после этого Бекстрём и Торен покидают кафе «Опера». Берут такси на улице перед ним. Едут домой к Торен, где проводят ночь. Бекстрём оставляет ее жилище только около десяти на следующее утро. Через минуту после того, как Бекстрём и Торен уходят, братья Ибрагим оставляют заведение. Едут прямо к себе домой на виллу в Соллентуне. На машине Фархада. Черном «лексусе», и, как обычно, за рулем Афсан. Никаких попыток последовать за Бекстрёмом. Талиб уходит полчаса спустя. В компании молодой женщины. Они беру такси до ее дома, как я уже говорила. Девицу тоже удалось идентифицировать, Жозефина Вебер, двадцать три года, работает в джинсовом магазине на Дроттнинггатан. Никаких странных заслуг. Главным образом зависает по кабакам и общается с такими, как Талиб. Неплохо бы проверить ее мобильный телефон. Мне кажется, это не составит большого труда.

– И как ты истолковываешь это? – спросил Тойвонен.

– На мой взгляд, они приехали в кафе взглянуть на Бекстрёма. Торен подцепила его и сообщила им, где они находятся. Выглядит как обычная попытка вербовки, и, если ты спросишь меня, скажу, что они уже наполовину добились своей цели с нашим так называемым коллегой Эвертом Бекстрёмом. Вряд ли ведь выбор случайно пал именно на него, если брать в расчет репутацию сего господина.

– У меня такое же мнение, – сказал Тойвонен. «Я убью толстого коротышку!»

Бекстрём понятия не имел о том, что происходило в служебном кабинете Тойвонена, и пребывал в замечательном настроении, когда появился у себя на рабочем месте. Необычайно рано между прочим, поскольку ему требовался запас времени, чтобы наконец забрать свое служебное оружие. То самое, которого могущественные противники попытались лишить Бекстрёма, поскольку тогда им было бы проще всего его убить.

Он почти никогда не носил положенный ему ствол. Мужчине с суперсалями, как у него, нет необходимости чем-то иным подтверждать свое мужское достоинство. Кроме того, и кобура и рукоятка пистолета причиняли ему массу неудобств, в конечном итоге выражавшихся в появлении потертостей, независимо от места ношения, будь то на поясе или под мышкой. Однако мнение комиссара резко изменилось после попытки парней из Национального спецподразделения забрать у него жизнь в связи с их так называемой операцией шесть месяцев назад. Тогда он посетил здание риксдага с целью допросить одного его члена, чья причастность к убийству премьер-министра Улофа Пальме лично у него не вызывала никакого сомнения. Но взамен его обвинили в том, что он собирался взять парламентария в заложники.

Бекстрём был рыцарем без страха и упрека, у него, естественно, и мысли не возникло прихватить с собой пистолет в такое место. Он шел на бой с открытым забралом, в отличие от своего противника. Когда они напали на него с гранатами, он мог защищаться только голыми руками.

Поэтому, выйдя из больницы в Худдинге, сразу же потребовал вернуть ему служебное оружие, которое хитрые противники, воспользовавшись случаем, забрали у него, пока он лежал на больничной койке. Вдобавок он также добивался разрешения носить его в свободное время, представив очень красноречивые мотивировки.

А в итоге получил отказ исключительно по формальным причинам. Проверяя это дело, его работодатель обнаружил, что Бекстрём не сдавал обязательные ежегодные зачеты по стрельбе с тех пор, как оставил свою службу в Государственной комиссии по расследованию убийств три года назад. Там, правда, он делал это регулярно, а то, что на самом деле вместо него всегда стрелял его друг и коллега инспектор Рогерссон, работодателя абсолютно не касалось. Это было их с Рогерссоном дело, а свой так называемый контроль начальство могло засунуть себе в задницу.

Бекстрёму пришлось стрелять снова. Он с блеском сдал зачет с третьей попытки и как раз перед тем, как ему потребовалось перебираться в Вестерортский округ. Работодатель, несмотря на это, старательно тянул время, и только после его обращения в профсоюз лед тронулся. Сообщение о том, что он снова становится полноправным полицейским с правом носить оружие и даже убивать в опасной ситуации, пришло на предыдущей неделе. И Бекстрём не медлил ни секунды. Сразу позвонил и договорился о времени, когда сможет забрать свой пистолет, и сейчас это время пришло.

Он подготовился соответствующим образом. На личные средства купил в оружейном магазине так называемую ножную кобуру для ношения на щиколотке, той модели, которую использовал его американский коллега Попай в старом классическом полицейском фильме «Французский связной». Затем заказал у своего портного легкий льняной костюм с пиджаком свободного покроя и широкими брюками. При такой кобуре носить шорты он, естественно, не мог, а поскольку лето ожидалось жарким и солнечным, не хотел потеть на улице без всякой на то необходимости.