валялась помятая коробка. — Правда… я сама только вернулась. Видела у тебя эту коробку и… поверь мне, это не я.

Я наклонилась и подняла с пола красную перчатку. Видимо, шла в комплекте. Выходит, его величество преподнёс мне платье для вечера посвящения? А не слишком ли это щедрый подарок? Получается, оно готовился заранее и точно знал, кому его преподнести. Но почему именно мне?

— Эй? — осторожно позвала соседка. — Ты слышишь меня? — её нижняя губа слегла подрагивала.

Я улыбнулась. От Леи не исходило никаких вибраций, кроме страха. Страха, не за себя.

— Не переживай, я верю тебе, — опустилась на корточки и стала собирать то, что осталось от платья. Хорошо его потрепали, от всей души. Некоторые края ткани были рваными, некоторые ровными, видно, что резали ножницами.

Лея присела рядом и начала помогать.

— Это… ректор тебе подарил?

— Нет, — ответила ровно, доставая из-под кровати вторую перчатку. Даже её порезали…

— Но все решили, что он, потому что…

— Мне всё равно, что решили другие, — перебила довольно сухо и поспешила смягчить тон. — Они не имели права портить чужую вещь, неважно кто её подарил. Тем более заходить в чужую комнату, даже если её дверь открыта. Это низко.

Щёки соседки стремительно краснели, словно она стыдилась.

— Я не оправдываю тех, кто это сделал, но могу понять их… В высшем обществе всё немного иначе устроено. Аристократы добиваются своих целей всеми доступными средствами, нас учат этому с детства…

Я повернулась, облокотившись на собственные колени.

— Лея, ты ведь аристократка, да?

— Да…

— Смогла бы поступить также? Представь на минуту…

Девушка поджала губы и тут же выдохнула, опуская голову.

— Вряд ли. Я трусиха.

— Дело не в трусости, — мягко произнесла я и, не задумываясь, погладила соседку по волосам. — Дело в том, что у тебя есть совесть. В том, что ты хороший человек и сама мысль о том, чтобы поступить подло вызывает у тебя отвращение, которое ты принимаешь за трусость.

— Ты говоришь странные вещи… — пробормотала она, протягивая кусок ажурной аппликации, которая, видимо, была на лифе платья.

— Ничего странного, — усмехнулась, складывая обрывки ткани в коробку. — У каждого человека есть выбор: некоторые даже под давлением не могут совершить зла, оставаясь верными себе. Я не спорю: окружение влияет на человека, воспитание то же много даёт, но также важны и моральные качества.

— Что ты будешь делать? — погрустневши спросила Лея. — У тебя ведь нет другого платья…

Я пожала плечами.

— Ничего, наверное. Я изначально не планировала идти на танцы, но мне сказали, что это обязательно. Пойду в форме…

Лея выпрямилась, взволнованно прижимая к себе руки.

— Ты можешь взять одно из моих.

Я поднялась, держа коробку, и улыбнулась.

— Дело не в платье. Мне не важно, в чём я пойду, но для меня было важно сохранить вещь, которую мне подарили. Теперь я чувствую свою вину…

Лея прижала ладонь ко рту, а в её глазах задрожали слёзы.

— Боги… — тихо выдохнула она. — Мне так жаль, что сжимается сердце. Может, мы попробуем найти новое, точно такое же?

— Мы не знаем, как оно выглядело изначально, — усмехнулась добродушно, закрывая коробку помятой крышкой с порванной лентой. — В любом случае, это будет уже не оно, я не хочу обманывать.

— Что тогда делать? — расстроенно спросила соседка, опускаясь на кровать.

— Ничего, — отозвалась непринуждённо и затолкала коробку в урну. — Я схожу в душ, переоденусь и пойдём практиковаться. Ты ведь не передумала? — подняла вопросительно бровь.

— Нет… — опечаленно произнесла она. — Можно попробовать. Я бы хотела…

— Вот и хорошо, — кивнула я и, взяв вещи с полотенцем, вышла за дверь.

… в груди кипела ярость. Я хотела догнать тех нахалок и заставить каждую пожалеть о содеянном. Вытрясти из них всю правду. Чутьё твердило мне о том, что платье испортила именно та троица, которую я повстречала в коридоре первого этажа.

Пришлось выдохнуть. Постаралась взять эмоции под контроль, понимая, что местью я ничего не добьюсь и платье не верну. Но ведь нельзя пускать эту ситуацию на самотёк, виновницы должны быть наказаны, в противном случае, в будущем, будут поступать также. Что мне тогда делать, как поступить?

Может, пойти и всё рассказать ректору?..

Я потрясла головой. И что я ему скажу? Потом будем искать тех, кто это сделал, аристократки только уверятся в том, что подарок преподнёс мне именно ректор, и я отправилась искать его защиты. И он, такой благородный, примчался заступиться за ту, которой симпатизирует. Нет, так не пойдёт.

Мне, в принципе было всё равно, что обо мне подумают, но, если я всё расскажу ректору, это только усугубит ситуацию. Такие нападки продолжатся. Слухи вокруг меня и него будут только множиться, а я наоборот хочу спокойной, размеренной жизни в академии и не участвовать в переполохе, который творится…

Заскочила в душевую, очень быстро помылась, переоделась и, сдав грязные вещи в прачку, вернулась в комнату. Соседка сидела за столом, читая.

— Эм-м… Лея, можно попросить тебя выступить моим свидетелем? — произнесла я, вешая полотенце на спинку стула.

Соседка резко обернулась: её глаза изумлённо расширились.

— Твоим свидетелем? Что ты успела натворить?

Я усмехнулась, убирая мокрые пряди волос за уши.

— Пока ничего. Но собираюсь встретиться с нахалками, устроившими мне пакость. Нужен свидетель нашего разговора, чтобы они потом не могли сказать, что такого не было, понимаешь?

— Хм… — соседка озадаченно выпятила губы, о чём-то усердно размышляя. Выглядело забавно. — Я не могу пойти, — наконец вздохнула она и вышла из-за стола. — Не то чтобы я не хочу помочь… — Лея нервно перебирала пальцами воздух, — просто если до отца дойдёт слух, что я участвовала в каком-то скандале, боюсь, меня накажут.

— Я всё понимаю, — улыбнулась, тщательно скрывая досаду. Мне не хотелось, чтобы соседка чувствовала вину за свой отказ. Она ведь мне ничем не обязана…

— Постой, — она облизала губы и кинулась к своей кровати. Опустилась на пол и, заглянув под неё, вытащила кожаный с серебряной застёжкой