Б) Месть. Он решил, что она поступила с ним несправедливо. Да! Ведь во всех сказках, приключения заканчиваются свадьбой, и он надеялся на их совместное «долго и счастливо». А она такая — раз, и сбежала. Судя по недовольному взгляду, этот вариант вполне имеет место быть.

В) Голод. Конечно, она положила ему в мешок хороший кусок жареного окорока, но вдруг в облике зверя вкусы его резко поменялись, а Мина на протяжении столького времени мельтешила у него перед глазами, навевала, так сказать, аппетит. И потом, перекинувшись, он не смог справится с требованием организма и вернулся утолить… любопытство (голод).

Последняя версия показалась самой вероятной. Она ничего не знала о разуме оборотней, Урсул не говорил ей о своей второй сущности. И кто теперь управляет этим изменившимся телом? Кто смотрит на неё сквозь вытянутые зрачки, человек или зверь? Что видят эти, по родному раскосые глаза? Девушку, делившую с ним кров и жизненные невзгоды или кусок сочного (не особо конечно) мяса?

Не собираясь выяснять правду, Мина сделала резкий рывок к крутому склону реки. Но её хитроумный план бегства, вероломно оборвали. Волк грозно зарычал и сделал большой пружок в её сторону. Он не зря обходил её стороной, и теперь оказался как раз между девушкой и спасительной глубиной, отсекая её от воды. Мине, спасающей целостность своего организма, не осталось ничего, кроме как припустится в сторону лесных зарослей. Старания конечно похвальные, но с самого начала обреченные на провал.

Бежать пришлось в сторону противоположную от стоянки, да и какая разница? Возчик все равно не спасет. Она взлетела на невысокий пригорок, заросший редким березняком, и понеслась между гибкими стволами молодых деревьев. Спиной девушка чувствовала, зверь бежит следом. Ни кусты, ни темнота ему не мешали, и даже неровная земля совсем не притормозила быстрого бега. Он шел легко, его дыхание было спокойным, словно оборотень не несся по ночному лесу в погоне за невинной жертвой, а неспеша прогуливался по собственному саду. А вот Мина выдохлась быстро. Она петляла между кустов орешника как заполошный заяц, поднятый сворой охотничьих собак. И как у того несчастного зайца, сердечко её готово было выпрыгнуть из груди.

Наконец она окончательно выбилась из сил и метнувшись в густой кустарник, совсем потерявшись в тенях леса. Её окружила стена терна, сквозь который было не продраться. Она с ужасом поняла, что её неуклюжей беготне пришел конец. Мина оказалась в хитром тупике, устроенном природой.

Волк остановился возле узкого коридора, в который она по глупости протиснулась, и довольно рыкнул, празднуя победу. Вся огромная фигура обороняя подернулась дымкой. Мина успела только моргнуть, а перед ней уже стоял полностью обнаженный мужчина. Очень знакомый и очень обнаженный… И очевидно чем-то недовольный.

Урсул отвел в сторону колючую ветку закрывающую проход и пошел на девушку. В движениях безукоризненного, мускулистого тела, читалась откровенная угроза. Мина попятилась. Шаг, два и уперлась спиной в массивное дерево, замыкавшее колючий круг сзади. Урсул приближался неспеша, наслаждаясь каждым мгновением своего доминирования. Жертва запугана и готова сдаться, признавая свое поражение. Он подошел вплотную, наклонился чуть вперед, жадно вдыхая её сладкий запах, смешанный с горечью страха. Уперся одной рукой в ствол, совсем рядом с её головой. Второй, медленно намотал на палец выбившийся локон.

— Здравствуй Ми. — Его хрипловатое приветствие подняло на спине стаю мурашек и погнало их вверх.

— Привет. — Трусливо пискнула девушка. — «Так, нужно оттолкнуть его, сказать что-то колкое и злое».

— Как твоя дорога? — Он продолжал медленно наматывать локон.

Оказавшись у её виска, палец оборотня чуть заметно дрогнул и коснулся кончика маленького ушка. Оно сразу сменило цвет с телесного, на нежно-розовый.

— «Мина не поддавайся, будь благоразумной. — Зашептал злой разум. — Ты ведь не хочешь, что бы он страдал, видя, как ты умираешь?»

— Дорога? — Мина пыталась отдышаться после бега, в голове воцарился привычный сумбур, не давая сосредоточится на страхе. Но глаз от Урсула, отвести она не смогла.

— У нас с тобой разные дороги и ведут они на разные берега. — Услужливо процитировал волк.

— А-а-а, дорога… Хорошо. Хорошо, вот еду… По делам.

— И человечка себе нашла, значит, чтоб отвез… — Он как-то зло оскалился.

— Нашла. Почему бы не найти. Хороший человек, отзывчивый. — Врала, как могла Мина, отводя забегавшие глаза. Почему-то показалось, что в вопросе оборотня сквозило ревностью.

— Отзывчивый… — Рассвирепел Урс. — Значит, он нравится тебе?

— Может и нравится. — Копала себе уютную могилку Мина. — А может, не нравится и я сама по себе. Свободная. Вот!

Возчик Мине не нравился. Совсем. Но не на столько, чтобы губить, ни в чем не повинного дядьку.

— Может, и на ручках тебя будет носить и на Красный берег не потащит. — Перечислял все придуманные достоинства мнимого соперника Урсул. — И золота у него много? И с собственных рук кормить тебя будет.

— Может и будет, тебе какое дело? — Не выдержала Мина и сорвалась на крик. Зачем явился, зачем разбередил болючую рану? Ведь уже смирилась, и даже слезы закончились.

— Мне какое дело? Ну конечно, как я мог забыть? Ведь я тебе не нужен! Разные дороги и берега. — Его слова перешли в зловещий шепот, стегавший словно кнут. — Только вот есть у меня к тебе дело.

Схватив за волосы на затылке, он резко запрокинул её голову. Мина пискнула. От страха сердце ухнуло куда-то в пятки.

— И сейчас я тебе покажу, какое именно.

Он резко склонился к её лицу. Другой рукой перехватил ладонь девушки, которой она попыталась прикрыться, и поднял над головой, подавляя сопротивление. Рот властно накрыл сжатые губы, и она почувствовала в этом касании всю его боль и разочарование.

Жестко прижался. Мина интуитивно дернулась и попыталась вырваться, а он, словно казня, куснул. От неожиданной боли девушка ахнула.

— Тише… — Он отпустил припухший ротик.

Обхватив ладонями бледное личико, пробежал по нему встревоженным взглядом и наткнулся на прокушенную губу. Глаза расширились, словно он сам удивился такому поступку. Урсул снова склонился, теперь медленно, не пугая. Он заглянул Мине в глаза, словно спрашивая разрешения, и осторожно подул на крошечную ранку. А потом неторопливо лизнул. И как-то несмело поцеловал, словно не делал этого никогда раньше. Мина больше не пыталась оттолкнуть его или вырваться, зачем? Она сдалась сразу после первого касания. Пусть мучает её губы, пусть кусает, пусть даже наказывает своими поцелуями — её это только радует. Мина принимает его таким, какой есть.

Еще один миг они стояли и смотрели друг на друга,