Несколько раз Йошт оборачивался, вертел головой из стороны в сторону. Он приметил, как за ними, держась немного на расстоянии, следует группа из пяти человек. Несколько раз встречался с их пытливыми взглядами. Одного он узнал сразу – это тот самый старик с пристани, что протянул гунну мешок, полный золотых монет. Остальные внушали большее опасение: сквозь просторные рубахи отчетливо проглядываются нагрудники, железные кольца выпирают ткань, к широким полосам кожаных поясов с железными бляхами пристегнуты ножны, на солнце поблескивают полированные ладонями рукояти. Лица воинов суровые, на голове одного из них возвышается шлем с железной полумаской, глаза внимательно скользят по прохожим, но из виду Йошта и Буса не упускают.

Молодой рус перехватил испуганный взгляд карпенца и спокойно произнес:

– Не беспокойся, рыжеволосый Йошт. Это мои люди. Верные и храбрые.

Они миновали мощную арку, разделяющую гавань с остальным городом, и стали подниматься по ступеням, ноги бодро чеканят по массивным гранитным блокам. Йошт завороженно смотрит по сторонам. Его взгляд приковывает причудливая архитектура портового града Ольвии. Многое было знакомо Йошту – такое он уже видел в Треполе. Однако взгляд встречал немало и совсем вещей невиданных: причудливые очертания арок, колонны с резными вершинами, исполненные в белом камне или мраморе. Дорога, по которой идут, выложена огромными гладкими плитами. Дома также сильно разнятся: обычные деревянные в один-два поверха домики, привычные славянскому глазу, сменяются каменными прямоугольниками с двускатными крышами, верх этих построек венчают сложенные под наклоном ровные ряды красных черепков, по бокам и крыше точно змеи сползают диковинные растения, листья на солнечном свету блестят как изумрудные каменья.

Взгляд Йошта все чаще перехватывают переходящие с одного конца просторной улицы к другому торговцы. Особенно жадно венед смотрит на лотошников со сладостями, булками причудливых форм и со всевозможными начинками. Голодная слюна наполняет рот карпенцу. Бус приметил, как его рыжеволосый спутник буквально пожирает глазами лотки и подносы, всякий раз облизывается. Тот перехватил его взгляд, но тут же потупил взор, из груди вырвался тяжелый вздох. Белояр понимающе кивнул и добродушно произнес:

– Понимаю, съел бы все и сразу. Был бы бык – съел бы, наверное, и сырого?

Йошт ничего не ответил, лишь уши вспыхнули красным. Белояр рассмеялся, мягко потрепал венеду рыжую шевелюру.

– Прости, моя вина – я должен был сам догадаться, – проговорил Бус и указал в сторону открывающейся их взору огромной торговой площади. – Пойдем, я, признаться и сам голоден аки бык. Странное дело ходить по столь людным местам – ходишь, смотришь по сторонам, иногда заводишь неспешную беседу, а к вечеру кажется, что не прогуливался вовсе, а камни огромные ворочал.

Йошт молча кивнул. Сначала нос, а потом и взгляд уловил очередного проплывавшего мимо торговца, зазывавшего полюбоваться на его товар громким певучим голосом. На лотке благоухали разной формы булки, пирожки, пряники.

Впереди виднеется самая обычная славянская корчма, мясной дух тут же ударил в нос Йошту. Рыжеволосый карпенец вновь облизнулся.

– Ладно, пойдем, – рассмеялся Бус и несильно толкнул Йошта вперед к деревянному проему корчмы. Рядом с входом коновязь, разномастные лошади спокойно стоят и хрумкают овес из пристегнутых к мордам торб.

Славяне вошли в просторную корчму. С виду она, как и все славянские корчмы, неказиста, деревянная постройка топилась по-черному, но всегда в ней чувствовался уют. Людей почти нет. Впрочем, к полудню, как шепнул Йошту Бус, здесь яблоку негде будет упасть. Сытная еда славян, или гипербореев, как зовут их заморские странники, редко кого из заезжих оставляла равнодушным.

Они уселись у самого окна. Перед ними тут же возник русоголовый стриженный под «горшок» отрок. Но Йошт не обратил на него особого внимания, он заинтересованно смотрел по сторонам и краем взгляда заметил, как в самом конце в углу корчмы у выхода неслышно опустилась свита Буса.

– Да не смотри ты на них так, спугнешь еще ненароком. – Йошт вздрогнул от вкрадчивого шепота и посмотрел на улыбающееся лицо Буса. – Аль ратников не видывал никогда?

– В-видел… – смущенно проговорил Йошт, но взор утопал в одурительно пахнущей, дымящейся миске с гречневой кашей с мясом. Но удержался, вместо этого проговорил:

– Вы… вы тот самый светлый князь, про которого так много говорят?

При этих словах Бус почему-то заерзал, лицо вдруг стало недовольным.

– Еще нет. И уж тем более светлым еще не стал, – коротко проговорил Белояр, нехотя улыбнулся. – Я еще, как говорится, только в пути.

– Гм, как это?

– Понимаешь, князь – это не просто… гм, – остановился, будто подбирая слова Белояр. – Это не просто титул… Это… Путь, Путь, который не так-то и прост… Много, очень много испытаний надо пройти, чтоб стать князем, а уж светлым – так и подавно. – Бус вдруг рассмеялся, гляда на серьезное лицо Йошта. – Смекаешь, рыжевласый славянин.

Бус вновь потрепал его по волосам. Широкоплечий детина с белым фартуком принес миску каши с мясом, кувшин с молоком, щедрый отрез хлеба. Белояр кивнул на принесенную еду, добродушно произнес:

– Ты лучше поешь, а то мысли на пустой желудок и вправду текут как-то вяло.

Йошт тут же набросился на еду. Белояр с нескрываемым удивлением и удовольствием смотрел на поглощающего кашу рыжеволосого карпенца. Тот сначала принялся вычерпывать деревянной ложкой горячую кашу, дул на нее, обжигался, потом отбросил ложку и принялся горстями зачерпывать кашу, давился, жевал торопливо с полными щеками, весь заляпался.

– Кстати, я так и не знаю твоего имени, – с удивлением произнес Бус.

– Йошт. Йошт из Карпени. Из венедов я, – с набитым ртом проговорил карпенец.

– Из венедов, говоришь? Что ж, достойное племя! Много легенд о вас ходит. Умные, бесстрашные, но сердцем добрые. Жаль, что когда-то отделились от нас, восточных славянских племен, и ушли на запад, в горы. Но такова воля богов… Как знать, может, еще и будем вместе, как ты и я сегодня, а, рыжеголовый Йошт?

В ответ тот лишь промычал что-то невнятное, закивал, частички каши изо рта плюхнулись на стол.

Бус смотрит на него, крутит в руке кружку с топленым молоком, иногда прикасается к краю губами, делает неторопливые маленькие глотки.

Потом карпенец набросился на жареные ломти мяса и блюдо с овощами. Снедь исчезает во рту Йошта, он едва не давится, но продолжает с жадностью пихать в рот все новые и новые куски, разве что пальцем не помогал проталкивать пищу в глотку.

Когда Йошт покончил с едой, довольный откинулся на деревянном стуле, глаза блаженно закатил, руки привычно обтер об и так замусоленные и подранные штаны.

– М-да, червяк внутри тебя я смотрю, нехилый, – довольный, проговорил Бус, отпив немного из кружки.

Йошт немного смутился, посмотрел на Буса, у того всего-то кружка с молоком, он с ужасом понял, что съел все, что принес широкоплечий отрок в белом фартуке. Огонь стыда обжег изнутри.