— Библиотека. Она, конечно, сейчас закрыта, но там смешные замки. И не смотри так на меня, Эван.

— А я тебя, оказывается, совсем не знаю.

Вик поняла его: Чарльз не раз предупреждал её, чтобы она вела себя правильно — Ренаров с непривычки трудно выносить:

— И я тебе такая не нравлюсь…

Эван задумчиво сказал:

— Не знаю — надо привыкнуть, если честно. И библиотека никуда не сбежит до утра. Утром сходим. Сейчас важнее иное.

— Что именно?

Он ткнул пальцем в книгу на столе:

— Это.

Вик непонимающе посмотрела на него:

— И что с ней не так? Это тайник. Тайник, который ты легко вскрыл.

— Подобными тайниками пользуется вернийская разведка, Вики.

— Очень смешно. — отмахнулась Вик. — Вернийская книга, подаренная вернийским центром традиций, и конечно же, это может быть только вернийская разведка! Эван, это не так. Слишком очевидно.

Он закрыл медальон, медленно, явно для Вик показывая ключ.

— Ты забываешь, где находишься.

Медальон сомкнулся, скрывая свою тайну.

— И где же? — вздохнула Вики. Эван сказал очевидное:

— В Аквилите. Тут половина местного населения говорит на вернийском — беженцы из Вернии в поисках лучшей жизни. Тут в библиотеке целые отделы литературы на вернийском. Да, старовернийский никого не заинтересует, на это и расчет.

— Эван, и все же крайне глупо…

— Искать нужную иголку тяжелее всего среди подобных. Завтра в библиотеке зайди в раздел вернийской литературы и убедись — там таких вернийских иголок больше, чем в хвойном лесу. Тут много вернийцев. Тут много вернийских книг.

Вик на миг прикрыла глаза, вспоминая. Жан Ришар. Легран. Шарль. Вифания. Триаль… В чем-то Эван прав — тут много вернийцев или их потомков. Это в Олфинбурге книга на вернийском будет заметна, а тут…

Эван крайне серьезно сказал:

— Виктория, все очень серьезно. С вернийской разведкой я не советую связываться. Очень не советую. Лучше отдать дело в руки полиции…

Вик еле сдержала смешок, вспоминая Томаса:

— Не вариант. Вот совсем не вариант. Если это разведка, то детектива Дейла убьют раньше, чем он поймет с чем и кем он имеет дело. — она посмотрела в прямо в глаза мужчины — в кабинете довольно заметно поднялась температура: — Эван…

— Я. Очень. Беспокоюсь. — каждое слово ему давалось с трудом, и Вик понимала его — тяжело доверять мелкой пигалице вроде неё:

— Я буду очень осторожна, Эван. — она положила свою ладонь поверх его пальцев, как он сегодня. — Я буду советоваться с тобой. Хорошо?

— Виктория…

Она спешно и неуклюже поменяла тему:

— Эван, а ты что-нибудь знаешь о вернийской разведке? О том, что им тут нужно? О том, как отсюда вывозят или собираются вывозить потенцит?

Он крепко сжал зубы, так что на скулах желваки заходили. Вместо ответа, Эван взял её за руку и принялся аккуратно застегивать пуговицы на манжете — те самые, которые не успела застегнуть горничная. Кстати, а ведь она тоже вернийка судя по едва заметному акценту.

Стало немного обидно — она от Эвана почти ничего не скрыла. Что ж, и так бывает.

— И все же… — Вик посмотрела на книгу трубадуров: — если что-то выглядит как утка…

Эван продолжил, воспользовавшись паузой:

— Оно и крякает при этом, как утка. Виктория, это утка. Это вернийская разведка. Это их почерк. Понимаешь?

Она вздохнула:

— Разведка, так разведка. Сейчас уже поздно, так что в библиотеку поеду с утра. Там можно будет сравнить наш рисунок с картами, которые пропадали… Как ты думаешь, крестик на карте — указание на месторождение потенцита?

— Очень может быть.

— Тогда мне срочно нужен Жабер.

— Жабер? И зачем…?

Вик решительно сказала:

— Чтобы взять за жабры! — она взяла дневник Бина и принялась его листать. — Сейчас все поймешь.

Дверь со стуком открылась — в кабинет вошел лакей:

— Простите, лер, нерисса… С причала телефонировали с уточнением о прогулке по реке.

Эван прикрыл на миг глаза, а Вик рассмеялась — кажется, он тоже забыл о планах на эту ночь… И ведь побрился даже для чего-то!

— Виктория? — Эван предоставил выбор ей.

— Тебе это очень важно?

— Безумно, — признался Эван.

— Тогда… Почему бы и нет. Только утку уберу… Чтобы не крякала…

* * *

Лодка легко скользила по черной глади реки. Двое гребцов в белоснежных блузах, облегающих черных брюках и беретах мощно и слаженно работали. Журчала вода, изредка скрипели уключины. Кормчий, стоя за спинкой дивана, на котором расположились Вик и Эван, что-то рассказывал про острова, Аквилиту, дома, мимо которых они проплывали. Гитарист, расположившийся на носу лодки, явно отвечал за романтику — он что-то наигрывал, легкое и неузнаваемое.

Небеса расцветали огромными шарами магических фейерверков. Вдалеке скользили такие же лодки, с которых раздавался фривольный смех, а иногда странные звуки, о происхождении которых Вик предпочитала не задумываться.

Пахло близким морем.

Иногда лодка проходила под мостами, и кормчий громко объявлял их названия, словно это что-то значило.

Эван сидел так близко, что Вик чувствовала не только навязчивый запах роз, но и жар его тела. Очень притягательный жар. Щеки горели, и Вик чуть наклонилась к реке, чтобы прикоснуться к холодной, сизой воде.

— Настоятельно не рекомендую, — тихо сказал Эван.

Вик выпрямилась:

— Почему?

— Тут у домов нет канализации, — охотно пояснил он, а потом замер. Гитарист, сидевший на носе лодки, цокнул языком. — Прости, всю романтику испортил…

Вик улыбнулась:

— О таком лучше знать. Хотя во мне романтики тоже не очень.

Эван вопросительно выгнул бровь:

— Это ты о чем?

— Помнишь, прогулку на лодке по Лебединому озеру?

Эван улыбнулся кончиками губ:

— Это когда ты съела несколько порций мороженого и потом заболела?

— Неееет, это когда я накупила в качестве отговорки мороженого, и заставила тебя катать на лодке чопорную Кейт, рассуждавшую о долге и прочем, а сама отсиживалась на берегу. — И Кейт, возможно, тогда