далекие ветры силу, радость, тепло и надежду! Пусть возьмет их в крепкие руки скромный труженик андского края. Пусть он в горных долинах взлелеет плод, созревший на Острове Счастья.

Мосох Марка

[230]

ЗАСУХА Фрагмент

*Перевод с кечуа Ю. Зубрицкого

Дождь умирает. Пышет жара. Болью сердца становятся нивы. Выгорает маис. Задохнулся картофель. Ламы плачут       в предсмертной агонии. Щедро льется на нас только горе. И напрасно взывает отец       к Пачамаме, не поможет лампада       в честь девы Марии. Я хотел бы ослепнуть сейчас, чтоб не видеть смерть растений и мира усталость. А потом еще явится сам гамонал.[231] Он от жалкого плода возьмет       свою долю. А затем прогремит его окрик, пугающий разум; он прикажет идти и работать на поле его. Гамонал — это дьявол. И он не умеет ни простить, ни забыть. За долги он забрал всю скотину у нас. Что нас ждет впереди? Беспокойная ночь. Голодный рассвет. Жажда, зной и жара. И бескрайнее горе, уносящее старых и малых в небытие!

Сальвадор Паломино

[232]

РОЖОК-КИУАЙЛЮ[233]

Перевод с испанского Н. Ванханен

Вот рожок-киуайлю, эхо в нем хохочет, сердце кровоточит. Песнь твоя, киуайлю — грозный голос быка, — как дыханье легка. Киуайлю, киуайлю, не забудь мать мою, пой и пой без конца, вспоминая отца. Под напев киуайлю заживает в сердце рана, остывает гнев вулкана под напев киуайлю, Киуайлю, киуайлю, сердцем песню ловлю. Зазвучал бычий рог — грозный рев слышен вновь. На горячий песок пролилась бычья кровь. Плачь и пой, киуайлю, бычий рог — киуайлю, и за тридевять миль разгласи свою быль!

Хуан де ла Крус Салас-и-Санчес

[234]

КЕЧУА — ПРЕКРАСНЫЙ МОГУЧИЙ ЯЗЫК

Перевод с кечуа Ю. Зубрицкого

Прозвучал ты впервые       на устах древних инков. Родничок у истоков,       ты рос, серебром отливая. И в потоках звучаний       возникали названья для равнин и для гор,       для зверей и растений — для всего, что увидели       наши далекие предки. Ты давал имена      тем, кто бился за правое дело, ты назвал племена      необъятного андского