края.[235] Ты, как ветер летящий,      разносишь по свету и ликующих радость,      и страдающих горе. Мы на кечуа славим      луну, Пачамаму и солнце.[236] На девичьих устах      ты весеннею радугой светишь. Ты — как секлья,[237]      растущая солнцу навстречу. Улыбается кечуа      в ярких созвездьях вайруро.[238] То пугающим взрывом      он вдруг прогрохочет, то волшебной водой      он на сердце больное прольется. Все мы вскормлены кечуа,      как материнскою грудью. Мы на кечуа с детства узнали,      как нам ночь и как день обозначить, как просить у родителей хлеба,      почувствовав голод. Он слова подарил нам:      «труд», «борьба» и «свобода». Мы на нем научились науке      сражаться за счастье отчизны. Сколько силы и света в тебе,      кечуанское слово! Как богат и прекрасней      язык нашей древней державы! Мы на нем выражаем      и наши печали и радость, нашу ненависть к злу,      нашу вечную волю к победе. Так любите его!      И гордитесь своим руна-сими![239] СВЯЩЕННЫЙ УАНКА СВОБОДЕ Фрагмент

*Перевод с кечуа А. Хайретдиновой

Зовы тысяч путуту[240] слетают       со всех перевалов, ловит зовы река Вилька-Майю,       стократ повторяя. Звук путуту все дальше и дальше       и выше стремится. От глубокого сна обитатели       сельвы проснулись; как на праздник, встают, зеленея, долины. Как поток серебра, как ручьев       серебристая песня, к нам идут эти зовы, минуя ущелья и кручи. Это праздник Свободы шагает сейчас       по планете! Мы встречаем его, мы приветствуем      алые стяги, воспевая свободу, вкушая цветов ароматы. Но и в праздник мы крепко сжимаем      пращу боевую, если нужно — сердца наши вложим в нее,      словно ядра, В день Свободы сиянье и радость      должны быть повсюду. Даже тучи пускай покрываются      цветом багряным, солнце дарит пускай человеку отвагу. В этот день засверкает в сердцах       имя Тупак Амару, на устах засияет оно, как весеннее канту. В полной славе живет это имя       в глазах угнетенных, возвышается крепостью имя       на всех перевалах и горит негасимым костром       в сердце андского края. И мужает индеец, заслышав призывы      к свободе. Что он ждет, что он ищет      в просторах вселенной? Он, как туми,[241] стоит в ожидании Тупак Амару. В многоцветии радуг вернется      в наш край Кондорканки, в сердце черное тучи посыплются     молний удары!

Вильям Уртадо де Мендоса

[242]

ПУ´ЙЮ-КА´УАК[243]

*Перевод с кечуа Ю. Зубрицкого

Кто есть в мире древнее тебя, Пуйю-Кауак, смотрящий на тучи? Не в тебе ли ночь засветилась?