Бургундии. В его отсутствие делами в Нидерландах занимался Совет Фландрии, заседавший в Генте. Совет отреагировал быстро. Инициатива принадлежала Роланду ван Уиткерке, нидерландскому дворянину из Фландрии, который служил главным советником и агентом Филиппа в Голландии. Через несколько дней после смерти Иоанна Баварского он вместе с другими советниками отправился на север, чтобы лично завладеть городами и областями, принадлежавшими покойному. Дворянство из партии трески почти сразу же провозгласило Иоанна Брабантского истинным мужем Жаклин и взяло в свои руки управление обоими графствами. Герцог Брабантский прибыл в Гаагу в начале февраля 1425 г. и принял присягу от голландских городов. Вернувшись в Брабант, он оставил в Голландии двух штатгальтеров[242], которые управляли от его имени и чья власть была признана на большинстве территорий. В марте 1425 г. сторонники Жаклин были осаждены в Схонховене большим войском, собранным из всех главных городов Голландии. Последние очаги восстания крючков были подавлены к концу июня 1425 г. с помощью войск, переброшенных из Бургундии. Казалось, что дело Жаклин потерпело крах. Глостер вернулся в Англию со своей армией, а сама Жаклин была заключена во дворце в Генте[243].

Партия трески захватила Голландию и Зеландию от имени герцога Брабантского, но реальным бенефициаром их переворота был Филипп Добрый. Он не собирался оставлять Голландию и Зеландию в руках Иоанна Брабантского, давно решив, что у его кузена не хватит ни ума, ни сил, чтобы удержать выпавший ему приз, и был намерен забрать Голландию и Зеландию себе. Для этого герцог использовал методы, которые всегда предпочитал: дипломатию и запугивание. В середине июля кузены встретились в Мехелене, и Иоанн покорился своей судьбе. 19 июля 1425 г., "учитывая множество владений и территорий, доставшихся ему по наследству или по браку, которыми он не может удобно управлять сам", он назначил Филиппа своим лейтенантом в Голландии и Зеландии сроком на 12 лет с правом распоряжаться ими по своему усмотрению[244].

В начале июля 1425 г., через две недели после заточения Жаклин в Генте, герцог Бедфорд в сопровождении супруги и главных советников прибыл в загородное поместье Филиппа Доброго в Эдене в Артуа для переговоров, продолжавшихся почти неделю. Это был повод для взаимной лести, охоты, танцев и пиров, а также для обсуждения вопросов, представляющих взаимный интерес. Двое из присутствовавших бургундских дворян, воевавших в Эно, были замечены с вышитыми хоругвями, декларировавшими их готовность принять вызов англичан и их союзников. Бедфорд обиделся и потребовал убрать их, пока ему не объяснили, что они относятся только к английским сторонникам герцога Глостера. Унижение Хамфри Глостера в Эно, очевидно, доставило всем удовольствие[245].

Через два месяца сердечное согласие союзников было нарушено неожиданным и очень нежелательным событием. 2 сентября 1425 года рано утром Жаклин сбежала из своей позолоченной клетки в Генте. Слуги тайно вывели ее из дворца, переодетой в мужскую одежду, и сопроводили по улицам спящего города к воротам. Там ее ждала группа голландских дворян-крючков с лошадьми. Жаклин поехала в Антверпен, а оттуда через северный Брабант в Голландию. На второй неделе сентября она прибыла в Гауду, главный город крючков в Голландии, где ее восторженно приветствовали сторонники. Там она поселилась в замке, который должен был стать ее базой на протяжении почти всех последующих трех лет. По мере того как весть о ее возвращении распространялась по Голландии, в Гауду съезжались знатные люди из партии крючков, чтобы выразить ей свое почтение. Среди них были главы многих ведущих дворянских семей, прибывшие со своими приближенными. Мы не знаем, сколько войск ей удалось собрать, но они вряд ли могли сравниться с теми, которыми располагал герцог Бургундский. Судя по всему, у нее не было и артиллерии. Одним из первых ее действий было письмо Хамфри Глостеру в Англию, в котором она просила его привести самую большую армию какую он сможет собрать, чтобы помочь ей захватить города и крепости ее врагов[246].

Филипп Добрый находился в Брюгге, когда узнал о побеге Жаклин. Сначала он предположил, что она направляется в Англию, и приказал следить за портами. Когда стало ясно, что она направляется в Голландию, он отреагировал с поразительной быстротой. 6 сентября, через четыре дня после исчезновения Жаклин, Филипп обратился к рыцарскому сословию своих владений с призывом сопровождать его в Голландию. 15 сентября он отплыл в Слейс на 200 реквизированных кораблях с армией в 3.000 человек. 18 сентября войска высадились в Роттердаме. На набережной его встречали представители ведущих городов партии трески — Лейдена, Харлема и Амстердама. Из Роттердама Филипп отправился в Гаагу, а затем совершил поездку по городам Голландии, принимая присягу от их жителей. Однако триумфальное продвижение было неожиданно прервано серьезным военным поражением. 22 октября 1425 г., когда Филипп вернулся в Роттердам, большой отряд ополченцев из главных городов партии трески продвигался к штаб-квартире Жаклин в Гауде, но попал в засаду устроенную ее сторонниками в деревне Альфен, расположенной в 10 милях к северу от города. Ополченцы были разгромлены и потеряли все свои штандарты, которые с триумфом были доставлены в зал замка в Гауде. Пока под властью Жаклин находилась лишь скромная территория к северу от реки Лек, вокруг городов Гауда, Схонховен и Аудеватер. Кроме того, примерно в это же время она захватила порт Зевенберген, расположенный южнее на протоке Мерведе, что обеспечило ей доступ к судоходству и позволило поддерживать связь с Англией. Победа укрепила ее позиции среди голландцев, побудив колеблющихся заявить о своей поддержке. Это стало началом разрушительной партизанской войны между партиями крючков и трески, которая в итоге охватила большую часть Голландии и Зеландии. Особенно сильно пострадал Дордрехт. Примерно в это же время стали распространяться слухи о том, что герцог Глостер пытается откликнуться на призыв своей жены из Гауды. Сообщалось, что в Англии собираются войска для вторжения в Голландию. Для Филиппа Доброго то, что начиналось как демонстративный военный променад, стало выглядеть как настоящая война. Чтобы успокоить главные города партии трески, ему пришлось пообещать им, что он не покинет Голландию и Зеландию до тех пор, пока Жаклин не будет разгромлена. Тем временем во Фландрский Совет стали поступать неистовые просьбы срочно направить в Голландию еще 4.000 солдат[247].

* * *

Голландия и Зеландия представляли для Англии гораздо больший интерес, чем Эно. Эти два графства являлись важным рынком сбыта английской шерсти. Они были основным пунктом назначения для экспорта английских тканей, большая часть которых попадала на рынки Северной Европы через посредников, базировавшихся там же. В Мидделбурге и Дордрехте существовали общины английских купцов, которые на практике являлись форпостами лондонской Почтенной компании торговцев тканями. Для английских купцов перспектива бургундского захвата Голландии и Зеландии была крайне нежелательной. Она грозила привнести на один из важнейших рынков