отказала из-за слухов о его жестоком нраве, и оказалась в Ленхарде, опороченная и озлобленная…

— Ульх, — назвала я первое имя, протягивая к перевертышам руки. — Шанта, Горран, Леольд, Викар…

Жизнь каждого мелькала под закрытыми веками, словно умоляя запомнить ее, утешить, простить. Я не могла остановить слезы, и они текли и текли. Все эти люди не были живы, и не были мертвы.

— Нужно уходить, — сказала тихо. — Силой двух магий я отпускаю вас в круг перерождений. Пусть новая жизнь очистит ваши сердца от горечи и каждый миг будет наполнен смыслом.

На этот раз мой огонь поднялся вокруг меня мягким удушливым туманом, буквально пожирая тела доверчиво стопившихся около меня перевертышей. Они без единого звука рассыпались пеплом, и я открыла глаза.

Развеселый наемник застыл на расстоянии метра от Тео, глядя на меня с мифическим ужасом.

— Что… Что ты сделала? — он отшатнулся, едва я сделала шаг вперед, хотя и без того находился от меня далеко. — Что ты вообще такое?! Я должен рассказать... ей. Им.

А спустя миг Теофас снес ему голову ледяным мечом.

Дорогие читатели! Большое спасибо за ваши звезды, комментарии и награды! Это очень-очень приятно ))

24. Виновна

— Что ты натворил! — я едва не затопала ногами. — Что ты наделал! Наемники принципиально не дают кровной клятвы, и мы смогли бы узнать, кто его нанял. Кому он хотел рассказать обо мне!

— Он бы… разболтал… о тебе. Твоей магии.

— Ты знаешь, что я могу понимать перевертышей?

— Теперь знаю, — он нашел в себе силы залихватски усмехнуться, словно не его шатало от ранений. — Раньше только подозревал. Еще когда ты стояла там, в кольце этих мертвых ребят и болтала с ними, как нянюшка с выводком неразумных драконят.

Он видел, как я управляла перевертышами, но не испугался и никому об этом не рассказал.

Теофас шатнувшись оперся на меч, и по ледяной кромке его импровизированного меча потекла черная венозная кровь. Я видела такую кровь в Ленхарде, в груди глухо и испуганно заколотилось сердце, словно старая карета, пущенная под откос. Такой черной бывает только кровь от внутренних необратимых повреждений. Сердце, печень, ведущая артерия.

— Дракон великий, драконица-мать, будь милостива… — губы шевельнулись в старой, как мир, молитве.

Я ненавидела Тео за развод, за причиненное мне горе, мечтала причинить ему такую же боль. Вернуть бумерангом, заставить страдать, умолять о прощении. Но я никогда, ни разу за эти пять лет не пожелала ему смерти.

Теофас тяжело упал на колено, а едва я бросила к нему, завалился на бок. Меч растаял. Пробитая грудь сочилась золотой, затухающей магией, пробивающейся сквозь черные нити проклятия. Я упала на траву рядом, ощупывая дрожащими пальцами побелевшее от потери крови лицо.

— Я позову лекаря! Рейнхарда, стражу, Клео надо позвать, вдруг у нее есть лечебный амулет!

Подорвалась было бежать, но Теофас поймал меня в последний момент за запястье. Обхватил, словно клещами. И не скажешь, что умирающий.

— Нельзя выйти, это магический вакуум.

Впервые с момента нападения я огляделась. Тео был прав: силовые потоки спутались, сплелись в единое полотно, сад застыл, словно внутри кто-то выключил ветер, запахи, звуки. Отрубленная голова наемника лежала неподвижно и страшно придорожным камнем.

Больше того, нас угораздило затеять разговор у маленькой изумрудной гробницы, что добавляло происходящему пугающей атмосферы.

— Знаешь чья?

К тому моменту я, кое-как приподняв Теофаса, усадила того на скамью. Проследив его взгляд, вернулась к маленькой гробнице, размером с мою шкатулку для подвесок — в такую вместится один только прах и ничего больше.

— Кто-то из императорских наяр? — предположила наугад.

— Тахулы. Ее уже трижды предлагали перенести, но я запретил.

Так вот чья это гробница…

Тахула — дочь Ледяного герцога, первая наяра предыдущего императора и… разменная монета в политических играх. Спокойная, прохладная в общении, жесткая с врагами, высокомерная, но вынужденная кланяться вчерашней графине, ставшей императрицей.

Чем выше стоял драконир, тем ожесточеннее грызлись его супруги, вырывая кусок золота для своих наследников, но Тахула была другой. Она никогда не вредила нам, не пыталась сблизиться, при встрече обливала холодом, но… однажды она спасла Теофасу жизнь.

Что произошло в ту ночь так и осталось тайной за тысячей замков.

Я знала лишь, что Тахула нашла Теофаса на пороге заброшенного дворца третьей, давно погибшей наяры, изрубленного чуть не на куски, и отнесла к себе, выходила. Императорская чета была в отъезде, а избавится от юного наследника жалких двенадцати лет от роду было в интересах наяр и императорских антов. В интересах самой Тахулы, воспитывающей собственного сына. Но она была добра ко мне, к Тео, к детям других наяр и даже к самим наярам, и сам император ценил Тахулу выше других.

Я отвела взгляд от маленькой гробницы, пробудившей воспоминания, заставляя себя встряхнуться.

— Могу попробовать пробить вакуум.

— Нет, — отрезал Теофас.

Он сидел, откинувшись на спинку декоративной скамьи, запрокинув белое, как мел, лицо к двоелунию. Несколько страшных секунд он был похож на каменного принца из старой сказки одной из фрейлин.

— У меня нет лекарских навыков, у меня атакующая магия! — воскликнула я в отчаянии. — Мы не можем сидеть здесь в ожидании неизвестно чего!

— Я регенерирую, — буркнул Тео и тут же закашлялся кровью.

Присмотревшись повнимательнее, я решила, что регенерирует он плохо, о чем ему тут же и сообщила.

— Просто медленно. Источник… мешает регенерации.

А ведь, верно. Рейнхард привез меня, чтобы я вытянула из Тео темную магию, и кажется сейчас самый замечательный момент для этого.

— Тогда дай мне попробовать вынуть источник.

Села рядом, вплотную, осторожно касаясь очага темноты, разрубленного ударом меча посередине. К сожалению, я даже близко не понимала, что нужно делать. С Изой все было не так. Даже сейчас я не могла сказать, как сумела вытянуть из нее жгуты темной магии. Кто, великая мать, вообще засунул в нее и в Тео такую мерзость?

Улиточка заворочалась в груди, наполненная огневой яростью. Кто, кто смеет делать это с нами — драконами? Изой, Теофасом, мной… А ведь есть другие Пустые, даже не догадывающиеся, что с ними сотворили…

Теофас перехватил меня за руку. На этот раз он сжал запястье больнее, крепче.

— Нет.

— Почему нет?! — откровенно всплеснула руками. — Ты умрешь, если я не попробую! Ты… ты