предлагали? Отбеливатель, перекись и все такое?

И где он сейчас это возьмет? К тому же это не куртка, а земля!

Он обошел дом, нашел старую лопату и принялся счищать бурую кровавую грязь с поверхности земли, ругая себя за то, что налил воду. Но что поделать, если он растерялся? Если бы земля была сухая, сделать это было бы проще.

Мысль уложить на свежий срез земли куски мха, которого вокруг дома было предостаточно, пришла неожиданно. И Андрей, забыв про труп в кустах, уложил куски срезанной мокрой земли в найденную в доме большую китайскую сумку из рисовой соломки и, спрятав ее в багажник, принялся укладывать на землю толстые зеленые пласты рыхлого мха.

Потом, вымыв руки и заперев дверь, пользуясь носовым платком, чтобы не оставлять следов, он вернулся домой. Машину оставил на дороге, неподалеку от дома, поэтому Таня с братом и не услышали звук мотора. К тому же громко разговаривали.

Что сейчас делать? Проведать Таню, как она там? Жива ли после такого потрясения? Или же сесть в машину, доехать до кустов, чтобы погрузить в багажник труп?

Нет. Он сделает это ночью. А сейчас ему нужно увидеть Таню и все хорошенько обдумать.

Таню он нашел в спальне. Она лежала на кровати в позе зародыша, поджав под себя колени, но явно не спала.

Услышав шаги, она быстро повернулась и, увидев Андрея, широко раскрыла глаза. Веки ее опухли и были розовыми, воспаленными.

— Ты? — просипела она. — Что случилось?

И такой страх в ее глазах он увидел, что у него сжалось сердце. О чем она сейчас думает? Хочет понять, когда именно он вернулся? Не услышал ли крики на кухне?

— Я напугал тебя? Просто телефон забыл… А без него — сама знаешь…

И ее сразу отпустило. Она поднялась, села и некоторое время сидела так, неподвижно.

— А ты чего плакала-то? Вон, глаза на мокром месте…

— Да что-то взгрустнулось… — И слезы покатились по щекам.

— Ну, ты чего? — Он присел рядом и обнял ее. Прижал к себе и поцеловал в теплую макушку. — Все будет хорошо.

— Да? Ты так считаешь?

— Конечно!

И тут же, сменив тон на более нейтральный, спросил как ни в чем не бывало:

— А где мой братец?

— Думаю, у Тумановой. У них роман. Не хотела тебе говорить… Он же твой брат. Подумала, что, если захочет, сам тебе расскажет.

— Да? Пусть, это его дело. Важно другое: завтра у него назначено собеседование.

— Да? Хорошо…

— Я ему еще позвоню. Только бы он согласился. Там и оклад хороший, и условия… Будет под моим присмотром.

Произнеся это, он словно увидел перед собой выглядывающие из кустов ноги брата.

— Хорошо… Давно пора…

— Так что скоро закончатся твои мучения и ты наконец отдохнешь. Думаешь, я не понимаю, как ты устала?

Она вздохнула:

— Ладно, пойду поищу телефон… Ох, да вот же он!

Телефон лежал на тумбочке.

— Ладно, Танечка, я поехал.

«Если обнаружат труп и начнут подозревать меня, — думал он, возвращаясь в машину, — то Таня скажет о том, что я возвращался за телефоном. То есть алиби у меня никакого нет. Ну и пусть».

Вечером он сказал Тане, что ему звонил Виталий и сообщил, что он уже в Домодедово, что летит в Мурманск, нашел работу упаковщиком в рыбном хозяйстве.

Глава 31

29 апреля 2023 г. Женя, Наташа

— Вы сами такую чистоту наводите или вам кто-то помогает? — спросила Женя, в которой проснулась бывшая домработница, знающая цену промытым окнам и вычищенным кухонным шкафчикам, блестящей плитке, сияющим кастрюлькам и ковшикам, развешанным на стене.

Кухня, в которую Таня, как звали хозяйку этого уютного дома, пригласила Женю с Наташей, поразила Женю. Кроме того, что она была невероятно чистой, она была украшена полочками с коллекциями фарфоровых птичек и колокольчиков. На подоконнике цвели невероятной красоты гибискусы: ярко-красные, персикового цвета, нежнейшие розовые с белым. У Жени пока еще не было ни в зимнем саду, ни в доме ни одного гибискуса, все забывала про них. И вот теперь, увидев такую красоту, решила прямо сегодня по дороге домой заехать в садовый центр и прикупить штук пять, разных.

— Я сама, — улыбнулась Таня. — Я же целый день дома. Вожусь с дочкой, гуляю, убираюсь, готовлю, и все это, поверьте, мне нравится! Конечно, когда Машенька подрастет, я пойду работать, если, конечно, снова не уйду в декрет. Андрей говорит, что надо бы еще сына родить…

«Вот счастливая, — подумала про нее Женя. — Сидит дома, в лесу, и ей не скучно, постоянно находит себе занятие, и все ей в удовольствие! Не то что некоторые…»

Таня накрыла на стол, подала жареных карасиков на красивых тарелках, раздала гостьям чудесные вышитые салфетки. Видно было, что гостей в этом доме любят.

— Как здесь у вас уютно, красиво, а за окном такой дивный пейзаж! Лес! Очень красиво!

— Это вы еще не слышали, как птицы поют утром, заслушаешься. Но повторюсь: хотелось бы, чтобы здесь круглогодично жило побольше людей. Общения, конечно, не хватает. Нет, у нас бывают, конечно, гости, но не так часто. В основном я здесь одна. Женя?

— Да, это я Женя…

— …а меня зовут Наташа, — напомнили подруги хозяйке свои имена.

— Женя, я серьезно, поговорите с нашим председателем, может, он подберет для вас дом. Я просто не в курсе, соседей почти не знаю… Вот с Ларисой поддерживаю отношения, точнее, она со мной, — не без гордости сказала Таня. — Нет-нет, вы не подумайте, как к человеку она ко мне относится ровно и, можно сказать, без интереса, я ей просто нужна, чтобы присматривать за домом в ее отсутствие, поливать цветы. Но конкретно сейчас вот у нее проживает ее племянница, так что меня туда еще долго не позовут.

— Вы так скромно о себе… — заметила Наташа. — Думаете, что артисты — это какие-то небожители, которым интересны только себе подобные? Они такие