не знаем, причастен ли к этому масляному бизнесу сам Герман. А что, если это с его подачи воровали масло?

— Ты позвонишь Реброву, расскажешь, что мы здесь обнаружили?

— Конечно. Теперь и сюда приедут эксперты, а мы здесь натоптали…

— В смысле, натоптали? Ну и что?

— Ты видела, в каком состоянии постель?

— Ну видела, и что? Кувыркались там… — Наташа никак не могла уловить ход мыслей Жени.

— Я думаю, что здесь и была убита Карамелова. И когда ее тело стаскивали с постели, тогда и одеяло сползло… Но опять же — это все мои предположения, фантазии. Она же была удушена, поэтому на месте преступления не будет крови.

— Точно! Ты права. И окурки, и стаканы, и простыни — все-все надо отдать на экспертизу. Но моя интуиция тоже подсказывает мне, что выпивала здесь Алена… Что здесь точно есть ее следы.

Женя, еще плавая в догадках и чувствуя себя неуверенно, тем не менее решила, что они с Наташей сделали все правильно, когда приехали сюда. Не зря! Тумановой, конечно, дома не было, это и понятно, они так и предполагали, зато увидели ее племянницу, показали ей фото Алены, спросили, бывала ли здесь эта женщина, то есть провели определенную работу, хотя бы проверили показания таксиста, которого Карамелова уверяла в том, что она катается в Сосновый Бор к актрисе. Но если бы она была близко знакома с Ларисой и так часто бывала у нее, уж племянница-то точно увидела бы ее.

Она позвонила Реброву и все подробно ему рассказала. Предупредила, что оставит дом открытым, а они с Наташей прогуляются по округе, может, найдут соседей, поговорят с ними. И только потом вернутся в дом.

— Ребров нервничает, и тон его недовольный… — поделилась Женя с Наташей. — Может, злится, что я тут самовольничаю? Но ведь если бы не я, то никто не обратил бы внимания на номер таксиста, не встретился бы с ним, как ты думаешь?

— Да успокойся ты, Женя. Вот увидишь, Ребров будет тебе еще благодарен за твою помощь. Ты лучше Борису позвони.

— Да, точно! Знаешь, я так привыкла, что всегда делаю все от него втайне, что мне это даже в голову не пришло, а теперь, когда он как бы не против того, чтобы я помогала Реброву, можно и сообщить ему о результатах.

— Отлично понимаю тебя. Свобода — вот чего тебе не хватает в твоем браке.

Женя вспыхнула. Неужели это так заметно?

Она позвонила мужу, Борис ее внимательно выслушал, но никак не прокомментировал ее рассказ. В помещении, где он находился, раздавались голоса, из чего Женя сделала вывод, что он не один и, вероятно, занят, а потому и не может говорить. Сказал только: «Хорошо. Будь осторожна».

Она передала эти слова Наташе.

— У него адское терпение.

— Это почему же?

— Да потому, что он понимает: в этом доме мог оказаться кто угодно. Даже убийца. Хочешь совет?

— Ну конечно.

— Не рассказывай ему все. Только то, что не может его встревожить.

— Поняла. — Женя согласилась с ней. Теперь она будет осторожна и постарается его не волновать.

Они вышли из дома и снова двинулись по дороге в сторону дома актрисы Тумановой. Три дома по левую сторону пустовали, вероятно, хозяева приедут сюда позже, когда потеплеет. А вот прямо у леса, справа, виднелся красивый двухэтажный домик, рядом с которым стояла машина. Возле крыльца они увидели детскую коляску, велосипед и прислоненные к перилам удочки. Окно на первом этаже было распахнуто, и оттуда разливался запах жареной рыбы.

Звонка не было, постучали в дверь, и тотчас в окне появилась женская голова. Волосы растрепаны, лицо розовое, взгляд испуганный. На вид женщине было около тридцати.

— Не бойтесь! — улыбнулась ей Женя. — Понимаю: вы здесь, в лесу, одни живете… Страшно, наверное?

— Ну да… — немного успокоилась женщина, увидев Женю с Наташей. — Надеюсь, не заблудились?

— Нет-нет, — сказала Женя. — Мы ищем дом, чтобы снять на лето. Один нашли, но там хозяйка какая-то странная… Дом в таком ужасном состоянии, там никто не убирался… Да и условий никаких, а цену заломила — о-го-го!

— Вот как? И где этот дом? Далеко отсюда?

— Нет, нужно пройти мимо трех домов, вот там… Сад зарос, все такое некрасивое, неухоженное… Конечно, лес рядом и воздух волшебный, но хотелось бы больше комфорта.

— А… Кажется, я поняла, о каком доме вы говорите. Да, там хозяйка за границей живет. Вероятно, кто-то из родственников сдает.

— Вы не знаете, кто там до сегодняшнего дня снимал этот дом?

— А разве его снимали? Никогда никого там не видела… Думала, что он стоит пустой. Может, мы о разных домах говорим? Постойте, я сейчас выйду к вам и вы покажете мне этот дом.

Вскоре на крыльце показалась хозяйка. Худенькая, в черных брюках и тонком белом свитере. Вместе с ней из распахнутой двери хлынул еще более яркий рыбный запах.

— Я пахну, да? Рыбу жарю. Пойдемте, вы покажете мне дом.

Она легко сбежала с крыльца, и все трое вышли на дорогу, откуда просматривались часть леса и выглядывающие сквозь сосны крыши соседних домов.

Женя указала на крышу интересующего ее дома.

— Так, говорите, вы видели хозяйку? — прищурившись на солнце, спросила недоверчиво женщина. — Интересно… А я вот никогда, признаться, там никого не видела. Мы здесь живем уже три года, и Лариса, моя соседка, сказала, что дом давно пустует, что хозяйка за границей, я вам уже говорила… Ну да ладно! Я никогда там не была, поэтому не видела, в каком он находится состоянии. Но, если там грязно и нет условий, а цена, как вы говорите, высокая, так и не снимайте его! Я могу вам дать телефон нашего председателя, может, он вам что-то подскажет.

— Отлично! — оживилась Наташа.

— Да, это было бы здорово! — чересчур бодро поддержала ее Женя.

Она и сама не поняла, как все пошло не по плану. Единственное, о чем собирались спросить соседку, это не знакома ли она с Аленой, не видела ли ее. Ну и показать