скольким головам пройти. В итоге она стала уважаемым магистром, специалистом по душевным недугам и целительству. Стала зарабатывать неплохие деньги, перевезла родителей в столицу. Постепенно у неё появилась специализация – чары и артефакты, обеспечивающие отдых и здоровый сон. Ты бы удивился, сколь многим, живущим в столичной суматохе, это жизненно необходимо. А потом случилась война. Самое обидное, что её начала родина этой девочки, которой не хватало земель и ресурсов. Соседей было много, территории были большими, отчего бы не поделиться с тем, кому нужнее? Девочку, вернее, молодую женщину, призвали на фронт. У неё не было склонности к боевым дисциплинам, но в армии нужны не только боевики, но и целители. Война шла успешно, девушка исцеляла раненых, вправляла мозги психически пострадавшим, обеспечивала командованию здоровый сон. Были захвачены несколько соседних стран, что только раззадорило аппетит.

Я вспомнил историю своей страны и сочувственно кивнул. Война затронула и мою семью. Я родился до того, как отец пошёл в армию, мама растила и воспитывала меня в одиночку, не зная, вернётся ли отец живым. Ей, в отличие от многих подруг и знакомых, повезло.

В результате поражения моя страна оказалась расколота надвое. И все мы надеялись, что когда-нибудь снова станем едины.

Я задал риторический вопрос:

- Этой девушкой были вы?

Богиня кивнула.

- Потом в войне произошёл перелом. Маленький культ в уже покорённой стране обрёл неожиданные силы. Казалось бы, что может какой-то мелкий божок против тех, чьи маги столь могучи, что выжигают армии, а церкви столь сильны, что один паладин стоит целой сотни солдат? Как оказалось - может, если бог повелевает незримым. Крахарас, Крадущийся в Темноте, Рука Кошмара – мы смеялись над этим глупым и напыщенным именем. А потом начали плакать. Командование армии стало поразительно быстро умирать. Умирать во сне, с лицом, застывшим в гримасе ужаса. Сначала смерти были редки, но нападение замедлилось. Пошли слухи. И каждый пущенный слух укреплял силу Крахараса, укреплял веру его последователей и увеличивал страх его врагов. Страх смерти во сне для бога, чьё Право – сны и кошмары, имеет силу искренней молитвы, поэтому вскоре его могущество достигло уровня основных религий. Мы использовали все средства – магию, лекарства, снотворные, позволяющие заснуть сном без сновидений. Мы боялись спать. Хронический недосып стал главной проблемой нашей армии, меня отстранили от целительства, сделав главой отдельного подразделения «Постельных утех», как невесело шутили наши солдаты. Я искала выход, пробовала разные чары и зелья. Пыталась сделать хоть что-то, хоть как-то защитить своих соотечественников. Почти полгода работы на износ, масса исследований и опытов. Чего мне уж точно хватало – так это подопытных. Мне удалось. Цветок каралии, экстракт его лепестков и одно из новых заклятий в совокупности давали крепкий сон, в который Крахарасу не было пути. Неожиданно для себя я стала национальной героиней, знаменем победы. Весь тот скопившийся ужас, вся неуверенность и напряжение нашли выход. Меня любили, меня обожали, мои портреты печатали большими тиражами, чем Боевой Вестник. В меня верили. И я Возвысилась. Тогда это казалось правильным выбором, ведь я могла помочь своим людям, своим пациентам.

Я слушал её голос, вцепившись в подлокотники кресла так сильно, что туманная субстанция брызнула между пальцев.

- И вы победили? – не выдержав, спросил я.

Богиня грустно рассмеялась:

- Это лишь отстрочило наш конец. Да, молитва моим именем могла защитить сон, но к тому времени это уже не имело значения. Враги не сидели без дела. Они сплотились, разрабатывали новые чары и новые артефакты, вербовали и обучали солдат. Истощённые войной, мы уже не могли ничего противопоставить, лишь оттягивать конец. Через пару десятков лет мой культ пришёл в упадок, прихожане, которым я не могла помочь, от меня отвернулись.

- А затем вас призвал Эгор? – высказал предположение я.

- Не совсем. От меня отвернулись прихожане, но не забыли враги. Моя религия имела антагонистичный культ с самого своего рождения. К тому времени даже не понадобился особо масштабный ритуал. Меня запечатали.

- Запечатали? – переспросил я.

- Заперли в темнице, маленьком тесном уголке моего Царства, отрезав от оставшихся последователей и от связей с миром. Заключили в безвременье навсегда.

- Так значит…

- Да, именно тогда меня призвал твой господин.

- Эта тварь мне не господин! – вспылил я. – Он вырвал меня из дому, надругался над моим разумом и превратил в послушное животное! Я никогда его не признаю! Ну, по крайней мере, будучи в здравом уме!

Богиня одарила меня сочувственным взглядом, и я смутился.

- Простите за вспышку. Для меня это очень болезненный вопрос. Так что же произошло?

- Я находилась в полной пустоте, ждала конца и забвения. Потеряла счёт времени, были ли то годы, десятилетия или века. А потом почувствовала, что меня зовут. Я могла сопротивляться, но, сам понимаешь, охотно ухватилась за подвернувшуюся возможность.

- Это оказалось ошибкой… - прошептал я.

- Возможно. А возможно и нет.

Мы сидели и молчали, вместе наблюдая, как подступающая пустота продолжает поглощать границы облачного острова. Почему-то на этот раз огромная фигура Ирулин поле зрения не застилала.

Я сочувствовал богине, мне действительно было её жалко, но у меня были и свои печали. Наконец, я решил нарушить тишину, задав вопрос, который мучил меня с момента появления здесь:

- Как я здесь очутился? И почему я – снова я?

- Что бы ни сделал призыватель, как бы он этого ни добился, но я снова оказалась заперта в своём Царстве. По сравнению с предыдущей темницей тут не так уж плохо, но… Как видишь, это временно. Я чувствую, как подступает тьма, как