– Тишина! – взвизгнул Боровиков, хватаясь за председательский молоток, но его уже не слушали. Взгляды всех присутствующих были устремлены на старпома. В них горела надежда.

– Нет, пусть говорит!

– Там, за морем, нас ждет целый мир, – Тарас махнул рукой. – Чистый, нетронутый. Нам всем хватит в нем места! Вы со своей шапочной властью больше ничего не решаете. Можете арестовывать нас, можете расстреливать… Точнее, – тут он усмехнулся, – можете попытаться. Но факт остается фактом: в наших силах все изменить и спасти людей. И хотите вы этого или нет, но мы сделаем все, чтобы вернуть их на поверхность. В конце концов, «Грозным» управлять можем только мы.

– А вы спросили людей, хотят ли они этого? – поинтересовался Боровиков.

– Вы этого хотите? – огляделся Тарас.

– Хотим! – нестройно отозвались несколько человек.

Подумав, что это подходящий момент, Паштет сложил руки лодочкой и крикнул со своего места:

– Долой Совет!

И тут его поддержали. Зал наполнился гомоном множества возбужденных голосов. Охрана заволновалась.

– Да, долой!

– Валите!

– Натерпелись уже!

– Давайте переедем!

– Сила за лодкой! – провозгласил Тарас, воздев над головой сжатую в кулак руку.

– Сила за лодкой! – дружно отозвалось собрание.

– Но послушайте… – тщетно стуча молотком и не добившись тишины, дрогнувшим голосом прокричал Боровиков. Но Совет уже никто не слушал. Все смотрели на Тараса.

Члены Совета повскакивали со своих мест, видя, что к ним уже спешат охранники, с легкостью переметнувшиеся на сторону большинства. Самозваное правительство было свергнуто.

– Ну, понеслась, – буркнул со своего места Батон, и в следующий миг его подхватила ликующая толпа.

* * *

Лера шла с Мигелем по коридору, когда их догнал-таки Витька Боровиков.

– Ну что, дорогая, вот и свиделись. Довольна небось, что Совет отстранили?

– Отвали, – не останавливаясь, огрызнулась девушка.

– Ну что же ты, победительница, сбежала тогда, а до сих пор нос воротишь? А не боишься, что врага нажила?

– Тебя-то? Не смеши. Иди, тебя Лиза заждалась.

– О-о, ревнуешь. Как мило.

О том, что бывший суженый женился практически сразу после ее побега, Лера узнала от подруг. Ну и ладно, меньше вони и домогательств теперь станет. К тому же у нее теперь есть Мигель. Уж он-то сможет за нее постоять.

– И в мыслях не было. Было бы к чему, а не такому куску говна, как ты.

– Хамим, Валерия Александровна? Осторожнее, я все-таки сын старейшины.

– Бывшего.

– Думаешь, ваша власть долго продлится? – развязно поинтересовался Витя. – Смотри, не обожгись.

– Мигель, врежь ему.

Все время разговора молчавший священник выдвинулся вперед.

– Ой, все-все, – примирительно отступая и поднимая руки, ухмыльнулся Боровиков-младший. – Ударишь меня – и получишь новый скандал. Вы ведь этого не хотите, правда?

– Проваливай, куда шел.

– Иду-иду. Но мы еще встретимся.

– Пошел, говорю! – прошипела Лера.

– Чао!

– Придурок, – смотря ему вслед, выдохнула девушка.

– Не бери в голову, – успокоил ее Мигель.

– Я в порядке, – ответила Лера. – Пойдем к деду.

* * *

– Спасибо, что вступилась за меня перед Советом, – сказал Ерофеев, когда они остались в каморке втроем и старик разлил грибной чай по кружкам из старого эмалированного чайника с побитым донышком. – А ты осмелела, я посмотрю.

– Не благодари. Это нужно было сделать.

– Ишь ты, какая стала. Значит, говоришь, нашла родителей.

– Да, нашла, – взяв кружку обеими руками, Лера подула на кипяток. – Там они похоронены, с остальными. И корабль неподалеку на льдине стоит. Тот, на котором они приплыли. «Лев Поликарпов».

– Как это случилось?

– Во время миграции пингвинов с мыса Горн, в двадцать втором году, – ответил Мигель. – Нам периодически приходилось давать им отпор.

– Пингвины, значит, – присел на табуретку дед. – Вот те на. Я-то этих зверюшек милыми помню.

– С теми лучше не встречаться, поверьте.

– Да уж, времена нынче совсем чумные стали. А у Батона-то семья нашлась, представляешь? Спустя столько-то лет!

– Слышала.

– Хоть какая-то радость.

– Да, – вздохнула девушка, чувствуя, как внутри снова все неумолимо сжимается. Она даже не сможет навещать могилы родителей. Вряд ли они теперь куда-либо поплывут. Да и нужно ли? Все, насмотрелись.

Достаточно.

И у Батона теперь семья. И у нее… что? Тоже? Лера пока никак не могла разобраться в себе. Чувствовала ли она ревность к родственникам дяди Миши, теперь занявшим ее место? Нет. Конечно же, нет. Это она все время была ему чужая. Теперь Лера понимала это со всей ясностью. И обиды никакой не было.

Время все расставило по своим местам.

– Много повидали?

– Да уж прилично, – Лера в очередной раз вкратце пересказала все их приключения с того момента, как лодка покинула док.

– Разумное топливо, вот дела, – погладил бороду Ерофеев, услышав про Солярика. Казалось, из всего рассказанного это удивило его больше всего. – И как они с Палычем-то уживаются?

– Неплохо, – улыбнулась девушка. – Они друг друга стоят.

– И не стремно ему там одному. Взяли бы с собой, что ли.

– Мы предлагали, он отказался. Сказал, на буровой ему привычнее. Да и Солярика в таком случае куда девать? А что случится, так сам прибежит.

– И вы действительно верите, что мы сможем уплыть на эти Фареры и там заново начать жить?

– Верим, – твердо ответила Лера. – Там действительно хорошо, деда, вот увидишь.

– Ну ладно, – отставив кружку, Ерофеев хлопнул себя по коленям, на домашний манер обтянутым вислыми трениками. – Наплавались, навидались, теперь-то чего делать станете?

– В смысле? – не поняла Лера.

– Ну, жениться, там, – дед подмигнул Мигелю. – Раз отношения, так и узаконить пора.

– Деда, – покраснела девушка. – Мы еще об этом не думали.

– Вот молодежь, – тот погрозил пальцем. – А надо бы. Ты же знаешь, какие в общине правила. Не сожительствовать же вам просто так.

– Мы решим этот вопрос, – кивнул Мигель. – А у вас есть священник?

– Есть Птах, – ткнувшись носом в кружку, с улыбкой фыркнула Лера. Она еще не успела повидаться с юродивым. А надо бы. Библию, в конце концов, вернуть.