«Ну конечно, если она в каждой второй фразе напоминает Богдану, что он мужчина, неудивительно, что он за ней хвостом бегает!» – подумала Ирка.

Но Богдан как-то совершенно не возгордился, наоборот, стоял понурый, нахохлившийся, огорченный и злой одновременно и, кажется, даже не особенно слушал, что щебетала Дина. Только искоса на окна кухни поглядывал, точно проверял – не смотрит ли кто.

– …у меня теперь есть джинсы, и блузка… и даже лифчик! – провозгласила Дина. – Только туфли плохие и куртка, это все обязательно надо купить, деньги у меня есть, а вот где магазины, я не знаю, хотела, чтоб Ирочка со мной пошла, но она, по-моему, не очень расположена…

Надо же, а Ирка думала, что Дина ничего не понимает и не замечает!

– Тогда идем в «Мост-Сити-Центр», – мгновенно разрешил все проблемы Богдан – оказывается, он все-таки слушал Дину. – Это большой торговый комплекс возле моста через Днепр, там куча разных магазинов, и кафе тоже есть.

– «Мост-Сити-Центр», – распевно, будто стихи, протянула Дина, – я сейчас! Сейчас! Ты подожди, Богдан! Я быстро! – И только дверь хлопнула.

– Куда ж я денусь, – тоскливо пробормотал Богдан в закрытую створку, а сам снова покосился на окно кухни.

– Ревнуешь? – не оглядываясь, спросила Ирка.

– Еще не хватало! – испугался тот, кто уже давненько сопел у нее за спиной, – и прозвучало это настолько искренне, что Ирка обернулась и удивленно уставилась на Еруслана.

– А чего тогда подслушиваешь? – резонно поинтересовалась она.

– Не подслушиваю я! – досадливо мотнул головой Змиуланыч. – Я… совсем за другим делом! Вы не могли бы, Ирина Симуран… то есть Ирина… Не могли бы, пока наши друзьям там… А мы с вами тут, – он вздохнул, точно в прорубь прыгать собирался, и выпалил: – Не могли бы вы меня поцеловать?!

– Чего? – Ирка чуть не поскользнулась на снегу, пришлось ухватиться за крыльцо. – Ты что, не нацеловался еще?

– В том-то и дело! – выдохнул Еруслан и провел ладонью по губам, будто стирая грязь. – Уж так мне Дина нравилась – фигурка, личико, волосы золотые… А вчера, представляете, сама меня поцеловала! Сама!

– Ну и хорошо, – рассеянно кивнула Ирка.

Рядом захрустел снег, из-за дома вышли мрачный Богдан и веселая Дина. Богдан протопал не глядя, как мимо столба. Дина рассиялась при виде них, попыталась остановиться, но спутник дернул ее за руку и поволок прочь. Она послушно пошла, только все время оглядывалась с извиняющейся улыбкой, пока оба не скрылись за калиткой.

Ирка вздохнула вслед: нет, лезть к Богдану сейчас – последнее дело, он себя так накрутил, что все назло сделает, может, даже у Таньки на глазах к Дине целоваться полезет.

– Да где ж хорошо-то! Где хорошо! – жарко забормотал у Ирки над ухом Змиуланыч. – Девушка меня целует, а мне неловко как-то… будто девчонку целую, а это не девчонка вовсе, а, скажем… ее бабушка! – И расстроенный Змиуланыч сплюнул в снег. – Вот я и прошу вас, Ирина, поцелуйте меня, пожалуйста! Чтоб я точно знал – это со мной что-то не так… или с ней?

– Ну, Ирина Симурановна, ну, пожалуйста… – ныл Еруслан, понимая, что еще минута, и они вернутся в кухню, а там, при всем честном народе, включая непосредственное начальство, приставать к Ирке с поцелуями будет не совсем уместно.

– Отвянь, – открывая дверь, бросила Ирка, – не фиг опыты на людях ставить, особенно если этот человек – я! И кстати… – Она притормозила у входа на кухню. – Начнешь к Таньке приставать, она тебя, может, и поцелует, особенно если Богдан смотреть будет, но я тебя тогда… – Ирка поманила пальцем, заставляя Еруслана пригнуться, и прошептала ему в самое ухо.

Еруслан отпрянул.

– Ирина Симурановна! – задушенно выдохнул он. – Вам же двенадцать лет всего! Вы и слов-то таких знать не должны, не то что произносить!

– Я учусь в обычной школе и живу в неблагополучном районе, – сообщила Ирка с достоинством, словно заявляла, что живет во дворце.

Она обняла себя руками за плечи, только сейчас, в тепле дома, понимая, как сильно замерзла. Вот зараза Богдан – она тут бегает за ним в одном свитере, а он в теплой куртке Дину подхватил и в «Мост-Сити» завеялся! А ведь она с ним так и не переговорила насчет их с Диной предыдущего «выхода в свет» – на аттракционы, где Танька с богатырями змея выслеживала! Красивый брюнет, которого видела Дина, – вправду Айт или нет? Богдан-то его знает – хоть в лицо, хоть в морду! Но если Айт был там и Богдан его видел – неужели бы не рассказал? А может, он и хотел рассказать вчера вечером на кухне, когда Ирка не стала с ним разговаривать? Внутренности обожгло злостью, как крапивой, – Танька с Богданом ссорятся, а она из-за них не может со своим парнем разобраться! То есть, конечно, Айт никакой ей не парень…

Ирка влетела в кухню… и вся злость сразу прошла. Танька по-прежнему сидела за столом – неподвижная, безучастная, а на тарелке у нее стыла горка вареников. Ну все, если Танька даже не ест…

Подруга кинула быстрый взгляд украдкой… и ничего не спросила, только по ее щеке скатилась одинокая слеза. Ну да, к окну она вряд ли подходила, гордость не позволила, да и зачем? Через щелястые рамы прекрасно слышно каждое сказанное во дворе слово, так что Танька наверняка в курсе.

– Знов вы, видьмы, заместо работы дела личные решаете, – завидев Ирку, проворчал дядька Мыкола. – Давай вже, спроси оцих двох, про що воны там сдогадалыся, – он кивнул на «близнецов». – А то они мовчать, мов партизаны на допросе.

Ирка скептически посмотрела на «близнецов» – они и по жизни молчат! Те ответили ей совершенно несчастными взглядами.

Но она даже рта не успела открыть.

Из коридора раздалось шарканье, и ввалилась бабка, торжественно держа на вытянутых руках завернутый в ткань сверток.

– Ось! – провозгласила она. – Ледве[8]знайшла! Зовсим не там лежал, где должен был, нибы перепрятал хто!

Вук внимательно изучал остатки сметаны на своей тарелке.

– Краще перепрятывать треба було – щоб ще чуток пошукала, – раздраженно прошипел ему дядька Мыкола.

Бабка водрузила пакет на стол и начала торжественно его разворачивать, открывая здоровенный, с розовыми прожилками на белой мякоти, с крупинками соли на хрусткой корочке шмат сала. На миг позабыв даже о проблеме змея, Вук уважительно прицокнул языком.

– Отож! – горделиво кивнула бабка.

Пользуясь тем, что все внимание сосредоточено на кулинарном шедевре, Ирка тихонько скользнула на табурет рядом с Танькой.

– Я не хочу об этом говорить! – прошептала та и тут же поинтересовалась: – А эта дрянь небось обрадовалась, вприпрыжку за ним помчалась?

Ирка благоразумно не стала делать вид, что не понимает, кто имеется в виду под «дрянью».