под нарядным платьем у него были стальные мышцы. Это был однозначно боец, и боец очень хороший, с даром физика.

Так вот, он сейчас танцевал с дамой. Причём, было видно, что танцы — это абсолютно не его. Кое-как он пытался повторять па, но явно ему было похер на партнёршу, которая выглядела, как нищая девица, пытающаяся найти себе мужчину. Явно какая-то подстава.

Так вот, всё, что он сейчас делал — это пытался встретиться с нами на встречных курсах. По идее, он должен был понимать, что я его не вижу. Вот сейчас он повернулся ко мне спиной, чтобы я со всего разгона врезался в него. Но не тут-то было. Я оттолкнулся, перенёс груз веса на другую ногу, и сделал пируэт в другую сторону. Лунь, даже не моргнув взглядом, это всё повторила.

А вот дальше этот франт совершил ошибку. Видя, что столкновение не получается, он просто тупо выставил ногу, об которую должна была споткнуться Лунь, поэтому я лёгким рывком приподнял девушку вверх, видя, как расширяются от удивления её глаза.

Напитал ногу силой, и повторил тот трюк, который провела Алёнушка с Константином. Только у меня было преимущество — гранитный пол под дубовым паркетом послужил своеобразным магнитом. И если движение Алёны было похоже на колесо грузового автомобиля, то моё — на асфальтоукладочный каток.

Громкий крик незадачливого бретёра огласил весь зал. Я ловко поставил Лунь обратно на пол, и мгновенно развернулся к нему.

— Ты… Ты… Ты… — бретёр сидел на полу и держался за ногу.

— Что я? — простодушно улыбнулся ему.

По идее, сейчас должен быть вызов на дуэль. Вот только что-то подсказывает мне, что со сломанной ногой он этого не сделает.

Глава 21

— Вавилонский, ты что творишь? — рядом возник сын хозяина. Кажется, Павел. — Как ты мог травмировать благородного барона?

Павел опустился на одно колено, и осторожно пощупал ногу «благородного барона», словно он в этом что-то понимал.

— Что я творю? — удивлённо спросил я, выделив местоимение голосом. — Я просто наслаждаюсь чудесным вечером в компании прекрасной дамы. А благородный барон случайно очутился на моём пути. Простите, барон, от всей души, я вас не заметил.

— «Простите, барон»? «От всей души»? — Павел Иванов, похоже, был в сильном подпитии, и соображалка у него была залита алкоголем по самое не хочу. — Да что ты несёшь⁈ Он ногой каменные блоки крушил! А ты говоришь, поскользнулся и сломал ногу?

Хах! Случайный «благородный барон»… Ага! Мои предположения по поводу их дебильного замысла, кажется, начали подтверждаться.

— Ну, возможно, блоки были неправильными. Из сырой глины, к примеру, — потешался я изо всех сил, увидев встревоженное лицо Лунь. При этом она крепко держала меня под руку.

Я слегка сжал её запястье, и когда взгляд девушки обратился на меня, легонько подмигнул, показывая, что у меня всё под контролем.

— Сырая глина? Вавилонский, да что ты несёшь? — похоже, Иванов начал заводиться.

Мне уже это всё слегка надоело.

— Уважаемый, смените тон, будьте так любезны! Это несчастный случай, который я, к своему глубокому сожалению, никак не мог предотвратить из-за того, что находился к барону спиной и его не видел. А вот барон, судя по всему, находился ко мне лицом, и прекрасно видел, что я приближаюсь к нему. Но почему-то его нога оказалась на моём пути. Точнее, на пути прекрасной Лунь. Не правда ли, странно?

— Что ты… — снова начал Иванов, но договорить не успел.

Краем глаза я наблюдал за Ивановым-старшим, который, похоже, немного охренел от происходящего. Судя по его глазам, всё-таки это не было его планом. И, похоже, что этот барон решил проявить инициативу. Но первый шок у герцога уже прошёл, и он начал действовать, потому что какая-то молодая пара аккуратно оттащила младшего Иванова в сторону. А ещё двое крепких мужчин, средних лет, склонились над бароном. Затем один из них поднял голову и сказал.

— Вы, кажется, только что обвинили нашего друга и коллегу, заслуженного тенеборца Поля Ришара в том, что он намеренно хотел причинить вред даме?

Честно говоря, на этот раз я не выдержал и закатил глаза. Да что ж так тупо-то? Где тонкие интриги? Где закулисные игры? Где, чёрт возьми, всё искусство аристократических козней? Где, я вас спрашиваю? Тупые наезды тупых людей. Похоже, Иванов совсем потерял связь с действительностью, пребывая в уверенности, что он местный, если не император, то, как минимум, царь. Я так подозреваю, что и с князем Лихтенштейнским он на короткой ноге. Кстати, пора бы нанести ему визит вежливости…

А ещё этот «тенеборец». Вот здесь мне стало интересно. Я-то предполагал, что Теней в этом мире вообще за угрозу не считают, уничтожая их втихаря, и по остаточному принципу. А тут такое. Надо будет выяснить, что это за организация, кто её организовал, и самое главное, за счёт чего она существует.

В принципе, мне на секунду даже стало неудобно, что если этот человек действительно занимался уничтожением Теней на благо человечества, то мне стыдно, что я вывел из строя такого нужного бойца. Но это лёгкое чувство стыда, как прилетело, так мгновенно и улетело. На самом деле, не знаю, на полставки он бретером работал, или хобби у него такое было, но за деньги обижать невинных… ну, так себе поступок.

— Да, именно так, — широко улыбнулся я.

А Лунь попыталась что-то мне сказать, но я снова сжал её руку, на этот раз чуть сильнее. Глядя на меня, она нахмурилась.

— Я считаю, что это клевета! — воскликнул мужчина, и повернулся ко второму прибывшему. — Ты что думаешь, Арман?

— Поддерживаю! Мне кажется, господин Вавилонский намеренно оболгал и покалечил нашего доброго друга Поля.

Я не выдержал и огляделся. Лица окружающих нас людей выражали разные чувства. Кто-то смотрел в предвкушении, ожидая хорошую драку. Кто-то не понимал вообще, что происходит. Но несколько глаз пришлись мне по душе. Похоже, они едва сдерживались, чтобы не хлопнуть себе по лбу ладонью, понимая, какой дешевый спектакль сейчас разворачивается перед ними.

— Я думаю, что Поль хотел бы потребовать сатисфакции, но учитывая его положение, я заступлюсь за своего боевого товарища. Я, Серж Ловингтон, вызываю вас, Теодор Вавилонский, на дуэль! На дуэль до смерти! — последние слова он сказал громко, и с торжеством посмотрел всех присутствующих.

Несколько женщин ахнули, мужчины зашептались.

—