Семенов пошевелился на полу и скривился от боли.

— Шеф… — снова хрипло и обиженно заговорил он, — неужто это из-за той маленькой сучки…

Гуськов, бледный от ярости, холодно улыбнулся.

— Вот видишь, — укоризненно сказал он, — ты до сих пор ничего не понял, Ваня. Ну, нельзя же быть таким непонятливым.

И он снова ударил охранника ботинком по ребрам.

— Шеф… не надо… — заскулил тот. — Товарищ майор…

— Я тебе не майор, — произнес Гуськов. — И здесь не тюрьма. Это больница, и здесь лежат пациенты. Имей, мать твою, уважение!

Он снова хотел ударить Семенова ботинком, и тот испуганно сжался на полу, но в эту секунду громкий женский голос окликнул:

— Что здесь происходит?

Гуськов повернулся на голос. В нескольких шагах от себя, в неверном и тусклом дежурном освещении коридора он увидел полную молодую женщину с коротко стриженными волосами.

— Я спрашиваю, что здесь происходит? — повторила она свой вопрос резким голосом.

— Вы кто? — изумленно спросил Гуськов.

— Я знакомая доктора Макарского. Светлана Ткачева.

Семенов молча поднялся на ноги, но Гуськов уже не обращал на него внимания.

— Что вы тут делаете? — спросил он у женщины.

— Приехала узнать о своей подруге. Она весь день не брала трубку. И Макарский не брал. Так вы ответите мне, что здесь проис…

— Как вы прошли через вахту?

Гуськов уже овладел собой, и в голосе его появилась скрытая угроза. Светлана невольно отступила на шаг.

— Я спонсор и учредитель этой клиники и могу приходить сюда, когда хочу. У меня универсальный электронный ключ.

— Вот оно что. — Гуськов радушно улыбнулся. — А я — начальник охраны этого учреждения. Вот! — Он кивнул на Семенова. — Поймал своего помощника на воровстве лекарств, ну, и разобрался с ним по-своему. Мне стыдно, что вы это видели, но у мужчин свои методы.

Пару секунд оба разглядывали друг друга, затем Светлана открыла рот, чтобы продолжить разговор, но не успела — из-за двери донесся громкий стон. Светлана вздрогнула и устремила взгляд на дверь. И тут послышался хриплый вскрик:

— Помогите!

— Шеф, — глухо сказал Семенов, — ее нельзя отпускать. Она вызовет полицию.

— Дурак! — рявкнул на него Гуськов. — Идиот!

Светлана резко повернулась, но в ту же секунду Гуськов подскочил к ней и схватил ее за шею. Она попыталась вырваться и закричать, но свободной рукой Гуськов закрыл ей рот.

— Тихо, — велел он. — Тихо. Мы во всем разберемся. Семенов, разберись там!

Охранник повернулся к двери кабинета и попытался ее открыть. Однако дверь не поддалась. Он попробовал снова, но с тем же результатом. Семенов смотрел на Гуськова и растерянно пробасил:

— Дверь закрыта.

— Что?

— Дверь закрыта.

Глаза начальника охраны похолодели.

— Не может быть! — сказал он.

— Точно закрыта.

Гуськов подтащил упирающуюся Светлану к двери.

— Доктор! — окликнул он. — Доктор, вы меня слышите?

— Убирайтесь, — донесся из-за двери сиплый голос доктора Макарского.

Гуськов, продолжая удерживать Светлану, яростно пнул ногой запертую дверь.

— Откройте дверь! Живо!

— Это слишком долго длилось, — отозвался Макарский. — Я хочу все прекратить.

Начальник охраны стиснул зубы так сильно, что под кожей у него вздулись желваки.

— Шеф, что будем делать? — тупо спросил Семенов.

— Заткнись, — велел Гуськов. Он снова повернулся к двери и громко произнес: — Анастасия Сергеевна, у меня ваша подружка! Откройте дверь или я сделаю ей больно!

— Вы спятили, — снова донесся голос Макарского. — Вы сумасшедший. Убирайтесь к черту!

Кровь отлила от лица Гуськова. Глаза его заблестели сумасшедшим блеском, губы побелели и задрожали. Семенов, глядя на своего шефа, тихонько попятился. В туповатых глазах его появился испуг и что-то, похожее на понимание.

И вдруг Гуськов засмеялся. Семенов продолжил пятиться, глядя на шефа уже с нескрываемым испугом. Начальник охраны убрал ладонь с губ Светланы.

— Скажи ей, — приказал он. — Ну!

— Убери от меня свои поганые лапы, ублюдок! — крикнула Светлана.

Гуськов снова заткнул женщине рот и крепко прижал ее к себе, не давая пошевелиться.

— Анастасия Сергеевна, вы это слышали? — громко поинтересовался он.

— Оставь ее в покое! — донесся голос Насти. — Отпустите ее!

— Отпущу, — ответил Гуськов. — Обязательно отпущу. Когда вы откроете дверь. А если не откроете… — Он облизнул губы и нервно хохотнул. — Знаете, что я сделаю с ее глазками? Я их вырежу из глазниц и оставлю себе на память. А потом я выпотрошу ее, как куклу!

Светлана застонала и забилась в руках у Гуськова, пытаясь высвободиться. Начальник охраны досадливо поморщился.

— Семенов, подержи-ка эту…

Но Семенова в коридоре уже не было.

— Твою мать… — тихо выругался Гуськов.

И тут дверной замок тихо щелкнул, и дверь кабинета открылась.

Доктор Макарский сидел за своим столом, ероша пятернями волосы и тихо бормоча:

— Это сумасшествие… Это какое-то сумасшествие.

— Успокойтесь, док, мы во всем разберемся, — обронил Гуськов странным подрагивающим голосом.

Глаза его лихорадочно блестели.

— Вы не в себе, — тихо сказал Макарский. — Вы хоть понимаете, что вы не в себе?

Гуськов не ответил. Он стоял у двери, оглядывая кабинет. Настя, бледная, с опухшим лицом и растрепанными волосами, стояла перед Гуськовым, в трех шагах от него. Светлана сидела на кушетке, испуганно и затравленно глядя на начальника охраны и, кажется, до сих пор не веря, что все это происходит наяву.

Гуськов облизнул губы и усмехнулся.

— Забавная у нас сложилась ситуация. Что будем делать? Есть предложения?

— Вам нужно сдаться полиции, — произнесла Настя. — Все это слишком далеко зашло.

Гуськов хмыкнул и покачал головой:

— Не пойдет. Есть другие предложения?

— Настя, — дрожащим от слез голосом проговорила Светлана, — кто этот человек? Почему он так себя ведет?

Глаза начальника охраны сузились.

— Ну? — с холодной иронией обратился он к Насте. — Объясните своей подруге, кто я такой?

— Он сумасшедший, — тихо сказала Настя. — И он не выпустит нас отсюда.