В той же примерно местности, близ лесных селений Ойлуя и Райдога, у жителей как-то пропали коровы, целых две. То ли свел кто, то ли задрали волки, на вольном выпасе коровы-то были, а пастушок задремал.

– Одна стельная телка и один нетель, – подумав, добавил подробностей Пуйк. – Упитанные, говорят, были, да. А еще в тех местах двое парней пропали и одна дева. Парни небольшие еще, лет по шестнадцати, такая ж и девка. Недавно совсем, недели две тому. Пошли на ярмарку и не вернулись. Даже тел не нашли! Да места там глухие, хоть и близко совсем. Урочища, буреломы, болотины. Глухие, гиблые места. Кто троп не знает – заплутает, пропадет, сгинет. А этих парней да девку, верно, лесовик, леший свел. В работники к себе взял, вот и сгинули.

– Лесовик, значит? – Гендальф погладил длинную рукоять рулевого весла – румпель и недоверчиво усмехнулся. – Ну-ну!

Присланных старостами людей ярл принимал на корме верного «Коня пучины», что так и стоял с гордо вырезанной лошадиной головой на форштевне, в отличие от всех прочих судов, снявших носовых «драконов», дабы не раздражать местных богов. Однако «Конь пучины» был выстроен на местных верфях, и голова лошади считалась тоже местной – угодной богам.

– Еще медведица могла задрать, – эту версию высказал другой паренек, босоногий и лопоухий Минька по прозвищу Яниш – Заяц. Забавный такой, совсем еще юный, годков четырнадцати или того меньше на вид, он, однако же, отличался вполне здравыми мыслями без всяких там леших и прочей мистической чепухи.

– Видели-то медведицу в тех краях, от Райдоги недалече. С медвежатами-то – могла и задрать, а мертвяков где-нибудь в овраге спрятать. Ветками засыпала да оставила про запас. Медведи мясо с гнильцой лю-у-убят.

– Да, да, еще Конди, пропавший охотник, про эту медведицу говорил, – обрадованно поддакнул Заноза. – Может, она и его… Не, не должна. Охотник все-таки.

Остальные «помощники» (а старосты прислали восемь человек) ничего нового к уже известному не добавили, если не считать всякого рода россказней о лесовиках, водяных да прочем «смурном народце». Могли, мол, и они ребят увести – запросто.

– А что родители? – отмел всякую чушь ярл. – Они-то как-то своих пропавших детей искали? Обращались к кому?

– Да родителей-то у них, господине, нет, – подумав, вспомнил Минька. – Парни – сироты, в работниках у родича своего, дядьки Азлака, жили, да и дева тоже приживалка. На Райдоге в няньках была.

– И что? Родичи совсем никто ничего? – Гендальф покачал головой. – Не искали даже?

– Почему же не искали? Искали, – отбросив со лба длинную соломенно-желтую прядь, Яниш повел плечом. – Говорят, тамошний колдун, нойда, с рябиной ходил по лесным тропам. Да так никого и не нашел.

– Наверное, маловато заплатили тому нойде, – хмыкнул ярл. – Как, ты говоришь, хозяина-то у пареньков звали? Азлак? Что значит – «жадный», так?

– Ну, так, – мальчишка смущенно дернул длинными, загнутыми, как у девчонки, ресницами. – И верно – дядька Азлак скупостью своей известен.

– Во-от… а девчонка, я так понимаю, и нафиг никому не сдалась. Сгинула и сгинула, – склонив голову, вождь пристально посмотрел на Миньку. Смазливое личико, смешные оттопыренные ушки… – Наверное, он девчонку-то знал…

– Да уж знал, как же, – со вздохом признался Яниш. – Кайса красивая была. Иным, правда, не нравилась – говорили, тощая. А по мне – так в самый раз. Правда, она не очень-то со мной дружила, лопоухим дразнила. Но то ничего…

– И ни о чем с тобой не разговаривала? Секретами не делилась? Девушки ведь любят поболтать за жизнь.

– Со мной не делилась, – мальчишка снова вздохнул. – Да и некогда ей было, она у Оксы-вдовицы жила, а у нее в доме работы хватает. И со внуками Оксы нянчилась, и по дому – дрова-воды натаскай, и в поле работать надо, и в лес сходить – черника да морошка пошли уже… Да и…

Минька Яниш замолк, опустив голову. Видно было, грызла его сердце какая-то обида… Верно – любовная. Ну да, раз сам сказал, что эта пропавшая Кайса ему нравилась. А он ей – нет? Не факт, ой не факт! Мало ли, что дразнилась? Наоборот даже – значит, не безразличен ей этот парнишка был. А он-то… может, и ревновал?

– А ребята пропавшие с Кайсой из одной деревни? – уточнил ярл.

– Да, из Райдоги.

– И ты тоже оттуда?

– Не, я из Койволы. А Койвола от Райдоги – полдня пути лесом. Можно и по реке…. Но там все равно потом – лесом.

– Да уж, не близко.

– Отчего же – не близко? Близко совсем.

Гендальф прищурил глаза:

– А с парнями-то ты теми водился?

– Но!

– А Кайса?

Яниш поник головой, девчоночьи ресницы его опять задрожали, ушки оттопыренные налились багрянцем, словно листья осеннего клена.

– Водилась, значит, – покивал ярл. – Дружила… Могла с ним уйти?

– А ведь могла! – Минька тряхнул головою и дернулся. – Могла, господине! Они, они сманили, ага. Орав с Паскачем! То-то Кайса хвасталась, задиралась – мол, скоро жить в богачестве будет и… и меня к себе в гости позовет! Я тогда к словам-то ее не прислушался, думал, как обычно – манит, врет, дразнится. А тут вон оно как…

– Не уходи далеко, парень, – отпуская Яниша, предупредил ярл. – Сдается мне, скоро понадобишься.

– Я тут буду. Невдалеке.

Почему Гендальф ухватился именно за этот след? Ну, пропали парни с девчонкой, и охотник пропал… Так ведь и в других деревнях пропадали. Только вот не так – разом. Что-то ярл такое здесь чувствовал, что-то очень нехорошее, злое. Парни – Орав и Паскач – Белка и Воробей – сманили Кайсу – Кошку. Так ведь и их кто-то мог сманить! «В богачестве жить»… А откуда ж оно возьмется, «богачество»-то? Поманил, поманил кто-то ребят красивой сказкой, а те и поверили, развесили уши. Вопрос – а зачем они кому-то нужны? Да элементарно! В рабство продать булгарским купцам или тем же варягам. Дело выгодное, за молодых да сильных парней десять золотых давали, да и за девчонку, если красивая или ремесло какое знает – ничуть не меньше. Что же, получается, пустой след? Не к «пустоглазым» приведет, а к почтеннейшим работорговцам… А вот про них и спросить! Прямо спросить, у Велунда да у прочих. Да не затягивать…

Сойдя с драккара, Гендальф махнул рукой «помощникам» – чтобы ждали, мало ли – да отправился в город, на Варяжскую улицу, в усадьбу сухопарого старосты Велунда. Старый варяг крутить не стал, тут же послал гонцов по всем своим добрым знакомым. Нет! Никому двух молодых рабов и одну рабыню не предлагали. Если не врут… Да с чего им врать-то? Торговля людьми в эти времена – занятие вполне достойное, прибыльное, занимаются им сплошь солидные люди, не какая-нибудь там голытьба. Ну, купили рабов – так ведь и сказали бы, тем более – своему, Велунду. Подумаешь. Что там скрывать?

Однако ж не покупали. Даже и не предлагал никто.

Гендальф не стал больше ждать – время было дорого. Поднявшись на драккаре километров на пять вверх по реке, ярл высадился на холмистый берег, прихватив с собой полдюжины викингов да Миньку Яниша в качестве проводника.