Но все же встреча с супругой ненадолго выбивает меня из колеи. И вздыхаю, смотрю в окно.

Иннис, девочка моя…

Как ты там?

Мне грустно без тебя, плохо, тоскливо… ты чудесная. И как же горько осознавать, что мы больше не увидимся. Даже когда я смогу скинуть корону с плеч, у тебя уже будет муж, дети…

Я не разрушу твою жизнь, как чужая ненависть и месть разрушили мою.

Я люблю тебя.

* * *

Крысиный Король уходит ровно через тринадцать дней. Довольный, нажравшийся, напившийся крови…

За это время опустели почти все храмы в Раденоре и Риолоне. Осталось, дай Светлый, человек пятьсот из всей храмовной оравы.

Крысы пожирали и служителей, и приближенных, и холопов, и доверенного, и воинов Храма — им было все равно. И защиты от них и не было.

А как?

От демона — амулетом и молитвой.

А от стаи крыс?

Помолиться, конечно, можно. Перед смертью.

Где отпускать Крысиного Короля, значения не имеет, а потому я проделываю это в подземелье своего родового замка. Прощаемся мы почти дружески.

И спустя еще пять дней я отправляю посольство в Риолон.

Да, именно Рене Моринара. Пусть учится.

Ему поручено объявить дворянству Риолона, что поскольку король мертв, принц пропал без вести и не похоже, что объявится, а принцесса является моей женой и ждет от меня ребенка, я… нет, я не присоединяю Риолон к Раденору.

Я просто… устанавливаю над ним опеку.

Протекторат.

Который продлится ровно до момента возвращения Дария.

А беззакония или самоуправства я просто не потерплю. Как же можно такое терпеть? Так что если кто‑то из шестиюродных племянников или кузенов младшей двоюродной тетушки по дедушке принялись капать слюнями на чужой трон, то им лучше быстренько вытереть оные платочком — и спрятаться.

И — поглубже.

А то если я выкопаю, то я там же и зарою.

Так что нет — нет, Раденор и Риолон не сливаются в одно государство, как можно? А что я буду менять часть законов… так ведь и пошлины я снижать буду, какие счеты между своими? И об армии позабочусь, финансирование не прекратится…

Это — сложно, очень сложно. И кроме Рене тут никто не справится.

Я мог бы, но ехать в Риолон?

Сейчас?

Бросив все на произвол судьбы?

А еще там Иннис…

Графиня Андаго упорно не желает покидать мои сны, мои мысли, мои чувства. Я так и вижу ее перед собой.

Веселую и грустную, с охотничьем костюме — и в бальном платье. А иногда и вовсе без платья. И в таких сценах, что…

Во сне я прижимаю ее к себе, раздеваю, ласкаю гибкое тело, чувствуя себя неопытным сопляком, который впервые увидел женщину.

Болван.

Надо будет, как чуть посвободнее, прогуляться в свой любимый бордель. Мадам Элиза найдет мне кого‑нибудь черноволосого…

Твою ж!

* * *

В своей спальне я появляюсь чуть ли не первый раз за месяц. Вымыться, выспаться, да хоть чуть — чуть отдохнуть! Почти месяц спать урывками! У меня глаза скоро в обоих формах красными будут! Демоны, конечно, выносливее людей, но не настолько же!

Собачья жизнь?

Да собака бы от моей жизни загнулась! Только — только первую волну разгребли. Выпотрошили основных виновников, казнили, кого надо, теперь без спешки и суеты принимали извинения от второй волны. Ну и подкрепления извинений.

Основательные подкрепления, не меньше хорошего куска земли.

Награждали тех, кто не поддался. Судя по завистливым взглядам придворной шушеры, в следующий раз они еще подумают — прогибаться ли им перед захватчиками. Хотя кто там захватывать еще будет?

Шартрезы?

Абигейл мертва. Остальные же… вонять будут, а вот бунтовать? Я под шумок скормил Хранителю еще около десятка Шартрезов, так что не раньше, чем поспеет новое поколение. А это — лет десять.

За это время они и по нужде не смогут отправиться без моего соизволения. Выдрессирую.

А если нет…

Хранителя нужно кормить регулярно, вкусно и разнообразно. Он, бедняга и так несколько поколений одними придворными питался, так и язву нажить недолго.

Я почти час валяюсь в горячей ванне, потом вылезаю и как был, даже без полотенца топаю в спальню. А там…

— Алекс, нам надо поговорить!

Ууууу….

Дариола!

Кто ее сюда пустил!?

Две секунды на размышления, потом я высовываюсь в коридор, как был, голый, и рявкаю от души:

— Уволю, на хрен! На границу поедете, раздяи!

Стражники бледнеют, я захлопываю дверь и смотрю на супругу. Давно не виделись…

Может, надо было в подземельях расслабляться? Туда бы она не сунулась? Но туда и поесть… нет, такого стола там не накроют. А пахнет так, что желудок судорогой сводит! Суп — пюре из раковых шеек я даже отсюда опознаю. А потому заворачиваюсь в длинный купальный халат и направляюсь к столу.

— Алекс!

Дариола отмирает, понимая, что ее я пока не увольняю.

Я плюхаюсь за стол и поднимаю крышку с первого блюда. Уммм…..

— Вы меня не слушаете!

— Я — ем.

Дариола шипит от гнева, но сказать что‑то едкое не решается. Так‑то.

— Я знаю о ваших планах.

— Да?

— Вы собираетесь подчинить Риолон.

— Я собираюсь сделать то, что хотели провернуть твой брат и отец. Закон воздаяния, знаешь ли. Не рой яму другому, падать больно будет, как говорят в народе.

— Для этого вам нужна я. И мои дети.

— Только дети.

— Без меня ваши притязания нелегитимны.

— Без детей, — поправляю я. В другой день я бы смолчал. Но сейчас Дариола выбрала самое неудачное время. Я наконец‑то позволил себе расслабиться, позволил отдохнуть — и да! Я думал об Иннис!

А потому рыбье лицо женушки и ее белесые ресницы казались особенно неприятными.

И я не сдерживаюсь.

— Мне от тебя нужны только дети. Дашь мне их — останешься жива. В монастыре и под замком, но жить будешь. Нет? Казню прямо сейчас. Ты была выгодным браком — не более того, как и я для тебя. Но у тебя даже не хватило ума хранить верность мужу, которого ты приняла.

— Ты верность мне тоже не хранил!

— Ошибаешься.

— Ты ходил в бордель, я знаю!

— у меня не так много друзей, чтобы их забывать.