обрадованно показал на подходивших к ним джентльменов в цивильных костюмах. — Вот, кстати, познакомьтесь, мистер Зденкс, это английские инженеры Хэнсон и Стрингфеллоу, изобретатели механических птиц, которых они называют аэропланами.

– Я просто счастлив… просто счастлив… — повторял Артем, потрясая по очереди руки изобретателей. — Вот уж свезло так свезло! Хотел поглазеть на чудо из чудес, а встретился с его создателями! Неужели они летают?

– Будут летать, мистер не-знаю-как-вас-называть, — угрюмо усмехнулся один из инженеров.

– О-о, простите мою невоспитанность, — смутился поручик. — В прериях совсем одичал, на меня самого уже можно охотиться. Арти Зденкс, фрихантер.

– Уильям Сэмюэл Хэнсон…

– Джон Стрингфеллоу…

– Весьма польщен, господа. Могу ли я удовлетворить свое непомерное любопытство? Полковник сказал, что вы англичане…

– И вы хотите знать, как мы оказались в американской армии? — засмеялся Хэнсон, более молодой изобретатель, попыхивая ароматным дымом из кривой вишневого дерева трубки.

– О, да! Ведь Англия не очень жалует нас, американцев.

– Все очень просто, — хмуро сказал Стрингфеллоу. — Великобритания не приняла наше изобретение, а Джон Кэнфилд Спенсер, военный министр США ухватился за него двумя руками, и вот мы здесь. Ничего личного — бизнес!

– Мы собираемся совершить пробные полеты, — вмешался Хэнсон, видимо, не любитель длинных разговоров. — У нас все готово, полковник.

Все вместе они прошли к стоянке аэропланов. Машины стояли в очередь в начале широкой и длинной полосы очищенной от травы и утрамбованной земли.

– В корзины можно положить какой-нибудь груз, — говорил Хэнсон, — чтобы имитировать вес пассажира.

– Зачем имитировать?! — почти закричал Артем. — Возьмите меня!

– Это может быть очень опасно, — мрачно сказал Стрингфеллоу. — Мы не можем гарантировать вашу безопасность.

– А вашу?

– Мы — изобретатели и конструкторы. Нам полагается рисковать, — улыбаясь, заявил Хэнсон.

Какие они разные, подумал Артем, сошлись же противоположности. А сам заторопился:

– И мне не гарантируйте! Я могу дать расписку, что отвечаю за себя. Могу вам даже заплатить за полет. Правда, совсем немного. У фрихантера, как вы понимаете, денег куры не клюют. — Артем поймал недоуменные взгляды инженеров, полковника и пришедших посмотреть на испытания офицеров и солдат и засмеялся: — Спросите: почему? Да потому, что кур нет.

– Но деньги есть. — Хэнсон погрозил пальцем и тоже засмеялся. Смешок пробежал и среди собравшихся. — А у нас с Джоном ни денег, ни кур.

– Зато собраны аэропланы, — пробурчал Стрингфеллоу.

– Да, господа, это — дороже любых денег, не говоря о каких-то птицах, — вполне серьезно сказал Хэнсон. — Наши «птички» и летать будут, и клевать… кого найдут. — Он помолчал, оглядывая Артема. — Хорошо, мистер Зденкс…

– Зовите меня Арти.

– Хорошо, Арти, я возьму вас в свою машину. Даже без расписки. Но вы будете не просто пассажиром…

– Да? А кем же еще я могу быть? — округлил глаза Артем, хотя уже догадался кем, и Хэнсон только подтвердил догадку.

– Вы будете наблюдать за работой движка — нашей паровой машинкой. В ее топку не надо подкидывать уголь — горючим служит легкий керосин, но вы посмотрите, как она будет вести себя в полете, и расскажете нам. Это будет ваша плата за удовольствие. Согласны?

– Конечно, еще бы не согласен! — горячо заверил Артем.

Испытание аэроплана Хэнсона проходило без сучка и задоринки. Он как-то легко и даже, как показалось Артему, весело прокатился по взлетной полосе и оторвался от земли. Поручик проводил немного растерянным взглядом уплывающие вниз и назад фигуры собравшихся поглазеть на дотоле невиданное зрелище и вдруг почувствовал, как аэроплан проваливается в невидимую яму. Желудок поручика сначала подпрыгнул к самому горлу, а затем медленно пополз вниз, заставляя думать о возможных весьма неприятных последствиях. Только этого не хватало, мелькнула ужаснувшая его мысль, и Артем все силы направил на сопротивление столь болезненным ощущениям. Что-то получилось, по крайней мере опасность осрамиться отступила, и он смог трезво посмотреть вперед, на приближающиеся облака.

Так вот они какие вблизи, эти прекрасные округлые горы, похожие на сугробы, какие они с Сашкой видели в Ново-Архангельске, пока три года занимались в военном училище. Какое было удовольствие, кубарем скатываясь с крыши казармы, плюхаться в мягкие объятия матушки Зимы и потом до упаду хохотать, видя залепленную снегом физиономию любимого брата. Впрочем, Сашка видел то же самое и тоже покатывался со смеху. Где-то сейчас братишка, как у него идет разведка? От избытка чувств у Артема повлажнели глаза, но тут аппарат вошел в облако, сразу стало серо и сыро, и очарование полета пропало.

Артем заглянул под настил решетчатой корзины, где фыркал и трещал движок, не заметил там ничего настораживающего и приуныл: испытание шло слишком хорошо. Правда этого нельзя было сказать про аппарат под управлением Стрингфеллоу: оглянувшись на взлетную дорожку перед заходом в облака, поручик увидел, что второй аэроплан завалился набок и у него, похоже, сломано крыло. Вот бы и с этим случилось что-то подобное, потому как сжечь — дело нехитрое, можно построить новые, а не прошли испытания — совсем другое! Но как это сделать? Что-нибудь сломать? Только, пожалуй, распорки крыла, но и до них не добраться. И потом, свалиться с такой высоты — Артем прикинул на глазок, взяв за основу размеры всадников, группа которых направлялась по дороге в лагерь, получилось не меньше двух сотен сажен — костей не соберешь. А результат — такой же, как при сожжении аппаратов, то есть нулевой. Интересно, подумал он, на какой высоте наши «черепановки» смогут достать эту «птичку», и сколько таких машин в американской армии. Судя по тому, что воздушные испытания проводятся впервые, сейчас эти два аэроплана единственные, но после успешных полетов их, конечно, начнут строить десятками. Воздушные стрелки и бомбометатели — весьма грозная военная сила.

– Ну, как вы там? — обернувшись в своей кабине, прокричал Хэнсон.

Артем поднял два больших пальца. Хэнсон улыбнулся, показав прокуренные до желтизны зубы, и помахал ответно рукой. Убить его, подумал поручик, — тоже не годится. Да, есть напарник, который может уцелеть, — но главная закавыка в том, что они не военные преступники, а гениальные изобретатели, давшие людям возможность быстрого передвижения по воздуху. Вон в какую даль мы улетели всего за несколько минут! А в том, что их изобретение попало в руки военных, — ничего странного: порох тоже был придуман не для войны, а вот поди ж ты!

Между тем аэроплан сделал разворот и стал снижаться. Внизу суетились солдаты, убирая с взлетной полосы покалеченный второй аппарат. Артем не знал, что предпринять, буквально метался из угла в угол пассажирской корзины, и вдруг взгляд его наткнулся на гвозди, которыми рейки-перекладины корзины крепились к стойкам. То ли от беспокойных движений поручика, то ли от