— Ну что, дядя? Больно? Малике тоже было больно. А ты в нее еще всякую гадость совал. Нападай.

Рывок Фрогса, нацеленный на захват. Хрясь. Мужик падает на колени и судорожно вдыхает ртом воздух. Пашка гадливо морщится, но хватает противника за собранные в хвост волосы и дергает вверх, как будто хочет поднять тяжелый неудобный чемодан. Фрогс орет, его колени вполне заметно отрываются от земли и зависают на несколько томительных мгновений. Бум. Пашка вытирает ладонь о штанину, мужик уже не орет — воет и ощупывает голову. Зрители что-то кричат, кажется, требуют остановить поединок.

Пашка отошел от противника метра на три и медленно оглядел круг негодующих зрителей. Некоторые явно рассчитывали, что в роли избиваемого будет этот выскочка.

— Малика тоже просила их остановиться. Ведь просила же, Варгу? — внезапно шагнул он к лучшему бойцу гарнизона. — Почему никто не слышал, как она кричала? Расскажи нам. Ты ей рот заткнул или полог тишины поставил? Сладко было?

Как? Как Ольга, да и другие не заметили рывка Фрогса? И тем не менее избитый собрался с силами и кинулся. Что такое три метра для тренированного мужчины, которого гонит ярость? Все из-за него, из-за этого иномирного отродья! Убить! Прыгнуть, вцепиться в шею ненавистного малолетки, перехватить подбородок, крутануть так, чтоб позвонки хрустнули.

Что сделал Пашка, она не поняла, видела как-то по телеку показательные приемы айкидо, вот что-то похожее. Присел, дернул плечом, рванул. Хрясь. Фрогс прилег в паре метров на спину, запястье его было очень элегантно, но противоестественно изогнуто.

Пашка подошел, потыкал мыском сапога в бок — мужик был без сознания — и громко посетовал:

— Ну на хрена со спины?! Хотя чего еще ждать от насильника?

— Как ты его заметил? — не выдержал кто-то из оцепления.

— Рашик показал, — светло улыбнулся Пашка и обратился в сторону судей: — Я победил?

— Павел, отойди, Фрогсом займется медикус. — Лавэ говорил строго, но было видно, что он доволен.

Пашка отошел с явной неохотой, многие слышали, как парень ворчал:

— Так нечестно! Малика сутки медикуса ждала. А этому сразу.

Парень был не на шутку раздосадован — Фрогс легко отделался. Ну ничего, с Варгу он миндальничать не будет. У Малики еще внутренние разрывы были. Этого Пашка насильникам обеспечить не мог, а вот внутреннее кровотечение — вполне. Или женилку ему сразу отбить?

Ольга наблюдала. Заодно рассматривая свежеобретенных сослуживцев. В той жизни Ольга бы сказала — молодняк. Не совсем юнцы, но и не взрослые. Переминались с ноги на ногу, обменивались знаками, переглядывались, кто радостно, кто сумрачно. Сумрачных Ольга старалась запомнить — либо поклонники Варгу, либо в тотализаторе проигрались, поставив на привычную силу. В любом случае симпатии к землянам от них ждать не стоило. Да и плевать. Ей эти мальчишки три раза не интересны. Пашке, конечно, посложнее будет. Так на то у парня она есть, тетушка названая. Кто не дурак — быстро поймет, что рядом с землянином весело и интересно. А уж это самое «интересно» она обеспечит. Особенно лояльным товарищам с практичным вторым даром.

Пашка подскочил к Раиму. Растрепанный, чуть вспотевший — солнце припекает, подвигался, а климат-контроль остался в снятом кителе. Вытянулся во фрунт, только что не козырнул.

— Господин попечитель! Павел Мартун первый спарринг закончил. Разрешите приступить ко второму.

Один из столичных, отиравшихся рядом с Эриком, смотрел на парня как на говорящую обезьяну. Пашка же ел глазами начальство и пятил грудь вперед. А заодно источал едва уловимую насмешку, в точности выполняя наказ Петра Великого про «вид лихой и придурковатый».

— Готов продолжать, Мартун? Уже отдохнул?

— Так точно, господин лавэ.

— Ну смотри. — Раим направился к ристалищу, а Павел подмигнул тетушке и устремился следом.

Магический досмотр ничего запрещенного на Варгу не выявил. Ожидаемо. Варгу даже китель снял сам, без каких-либо уговоров. Оля помнила предупреждение Ована. Этот подонок и впрямь ничего не припас подленького? Да ладно!

Пашка о чем-то заспорил, указывая на руку соперника. Оля всем сердцем чувствовала, что Раим готов поддержать парня, но не видит как. А москвич, тьфу ты, столичный вроде как настаивает, что все в порядке. Ольге активно не нравились поджатые Пашкины губы. Наконец Пашка кивнул, принимая обстоятельства, что-то сказал лавэ. Тот поколебался и протянул Павлу нож. Откуда взялся клинок, Ольга не заметила, она с удивлением наблюдала, как племяш портит хорошую одежду — от рубашки-безрукавки безжалостно отхватили полосу подола сантиметров в двадцать шириной. Пара минут — и хитро скрученная ткань образовала подобие браслета-напульсника на Пашкином запястье. Парень с некоторым вызовом сунул руку едва ли не под нос столичному — проверяй, дескать. Проверяльщик, мать твою.

— Что там за заминка? — в лоб спросила Ольга вернувшегося к ней лавэ.

— Павлу не понравился браслет на руке Варгу, а Варгу отказался его снять, мотивируя тем, что в браслете магии нет.

— Что за браслет? — насторожилась Ольга.

— Да ерунда какая-то. Кожаный шнурок и две бусины бронзовых. — Оля чертыхнулась. — Оль, я тоже проверил, нет на бусинах магии. Успокойся.

— Лучше б ты проверил, нет ли под бронзой свинца, — пробормотала Ольга по-русски и сосредоточилась на ристалище, обмирая от догадки. В девяностых, когда в темное время старались не выходить даже на центральную улицу, муж, тогда еще жених, провожал ее со свиданий вот с такой вот штукой — крепкая синтетическая тесьма, а к ней в качестве грузика и ударной части старый латунный ключик привязан. Тяжеленький. Название такое смешное было — гасило. Достаточно было раскрутить грузик на не слишком длинной тесьме, чтобы малолетняя шпана становилась миролюбивее. Сережа, кстати, гасило это носил намотанным на запястье. Оставалось только надеяться, что бусины — Раим показал примерный размер с мелкий желудь — это просто безобидные бусины. Но вряд ли, раз Пашка насторожился.

Противники меж тем не спешили сближаться. Кружили по малому кругу, временами изображая замах. Наконец, игра нервов — кто первый нанесет удар — была закончена. Пашка исхитрился врезать сопернику по лицу.

— Вот, — комментировал он громко, — грибы тебе разбили. Теперь делаем синяк на скуле. У Малики, кажется, слева был. А ладно, будет два.

Пашкин посыл все поняли: что получила Малика, то огребут и шалуны. А дальше ему стало не до болтовни — Варгу раскрутил-таки свое гасило. Жи-и-иу — жи-и-иу — жи-и-иу.

Рослый, но все еще гибкий Пашка довольно легко уходил от ударов, стараясь заскочить Варгу за спину. Оле его движения напоминали о тореро, которые вот так же плавно смещаются с линии атаки. Иногда Пашка ставил блоки, но явно берег голые руки, подставляя обмотанное тряпкой запястье, и почему-то не прекращал бой. А мог бы. Не прекращал бой и столичный, которому было отдано судейство. Раим тихо зверел. Столичный, эр’лавэ Аст, сделал ошибку, не распознал оружие, а теперь, перед лицом Эрика, будет упорствовать до конца.