При спасении нередко срабатывал и корыстный интерес. Примером тому может служить история Марии-Луизы Кагойире, жены состоятельного коммерсанта тутси из Ньяматы, у которого нашли приют несколько семей беженцев. Утром 11 апреля интерахамве ворвались в их дом и убили почти всех, кто был там, в том числе мужа Марии-Луизы и их детей. Ей же удалось с чужим ребенком, которого не заметили милиционеры, перебраться по лестнице через стену во двор своего соседа Флорьена, начальника военной разведки в Бугесере, с супругой которого она находилась в дружеских отношениях. Во дворе никого не было. Она спрятала ребенка в бревенчатой кладовой, а сама забралась в собачью конуру. На третий день, услышав чьи-то шаги, она выглянула наружу, увидела Флорьена и выбралась из укрытия. Пораженный сосед воскликнул: «Мария-Луиза, они убивают всех в городе, ваш дом сожгли, но вы еще здесь? Что я могу сделать для вас?». Она ответила: «Убейте меня, но не выдавайте интерахамве, они разденут меня и изрубят». Тот запер женщину и ребенка у себя, а на следующий день заявил ей, что интерахамве посчитали убитых в городе и, не найдя ее тела, ищут повсюду. Она должна уйти; если ее найдут здесь, в его доме, ему придется расплачиваться своей жизнью. Той же ночью Флорьен отвел Марию-Луизу вместе с мальчиком к своему знакомому хуту, который прятал небольшое число своих знакомых тутси. Но и там было небезопасно. Некоторое время спустя интерахамве явились с обыском и в этот дом. Хозяйка пошла на стук открывать дверь и вернулась, говоря, что «гости» требуют денег. Мария-Луиза отдала ей пачку банкнот, которые прятала в платье. Та оставила немного для себя и вышла к интерахамве. Они ретировались, но не надолго. Каждый день торг происходил снова, и хозяйка стала заметно нервничать. К ним зашел Флорьен, чтобы предупредить, что «молодые люди в городе очень злы на Марию-Луизу и что она должна уйти». Та повторила свою просьбу: «Убейте меня, у вас есть чем, я хочу умереть в доме. Не отдавайте меня в руки интерахамве». Он возразил: «Я не собираюсь убивать подругу моей жены. Я мог бы найти транспорт, если бы у вас нашлись деньги, чтобы заплатить за него». Она вынула новую пачку банкнот, он пересчитал их и сказал: «Это здорово! Этого вполне достаточно». Но, по всей видимости, Флорьен рассчитывал на большее, так как вскоре дал ей понять, что ждет совсем другого вознаграждения: «Интерахамве разграбили ваш дом, и они уйдут богатыми. Неужели я, кто спас вас, ничего не получу за это?» Мария-Луиза ответила: «У меня две виллы в Кигали, возьмите их. Я отдаю и магазин на главной улице. Я подпишу вам доверенность на все. Но я хочу, чтобы вы доставили меня в Бурунди». На том и договорились. Флорьен отвез ее в армейском фургоне, спрятав в мешок, на военную базу в Гако. Сначала она оставалась в его квартире, запертая в ванной комнате; когда все спали, кто-то приносил ей еду. Так длилось несколько недель, а потом явился друг Флорьена. «Инкотаньи, – сообщил он, – будут здесь со дня на день, мы собираемся эвакуировать казармы. Слишком опасно оставлять вас здесь. Я должен увезти вас». Он посадил Марию-Луизу в грузовик, который доставлял грузы на фронт, и они отправились в путь. Благополучно миновав все блокпосты и доехав до темного леса, водитель остановился и сказал: «Теперь бегите только прямо и не останавливайтесь. Когда лес кончится, вы найдете бурундийский пограничный пост и будете спасены». Не имея сил бежать, вспоминает Мария-Луиза: «…я шла, падала, ползла на руках и коленях, когда же достигла поста и услышала голоса, звучавшие во тьме, то сразу провалилась в глубокий сон»[737].

Конечно, наиболее эффективную помощь людям, оказавшимся под угрозой смерти, могли оказать те, кто имел властные полномочия, как тот же Флорьен. У них, безусловно, была возможность спасти гораздо больше людей, чем у обычных хуту. Правда, в первые недели геноцида усилия немногих военных и политических функционеров, пытавшихся остановить волну убийств, в большинстве случаев терпели неудачу. Некоторые из них заплатили за это своей жизнью, как префект Бутаре Хабьялимана или бургомистр Мугины Ндагижимана. Но даже и при таком исходе их вмешательство давало потенциальным жертвам хоть какое-то время, чтобы бежать или найти более или менее надежное укрытие. Совсем иначе обстояло дело во время развертывания операции «Бирюза». Подполковник Инносан Бавугаменши, глава жандармерии Чьянгугу, сумел предотвратить резню восеми тысяч тутси в лагере у Ньярушиши: «В тот день, когда французы прибыли в Руанду, – свидетельствует очевидец, – новый командир жандармерии полковник Бавугаменши собрал беженцев из других коммун в Чьянгугу, а также людей, прятавшихся в буше, и поместил их в Ньярушиши. Решив уничтожить всех одним ударом, приблизительно 10 тыс. интерахамве окружили лагерь. Они прибыли около пяти утра, вооруженные мачете, копьями и другим оружием. К счастью, полковник Бавугаменши был в курсе их планов, и он отправил туда жандармов на двух автобусах. К полудню интерахамве рассеялись, а около четырех часов вечера прибыли французы»[738].

Трудно представить, что в условиях геноцида человек, не занимавший никаких официальных постов и не обладавший никакой властью, мог спасти большую группу тутси и оппозиционеров хуту. И тем не менее мы знаем о таком человеке. Это хуту Поль Русесабагина, назначенный в те трагические дни временно исполняющим обязанности менеджера отеля «Миль колин» и Отеля дипломатов, находившихся в центре столицы и принадлежавших бельгийской компании «Sabena Airlines». История спасения беженцев в «Миль колин» стала широко известна после выхода в 2004 г. фильма «Отель “Руанда”»[739] и последовавшей за ним публикации в 2006 г. автобиографической повести «Обычный человек»[740].

Начиная с 7 апреля в четырехзвездочном отеле «Миль колин» нашли убежище более тысячи человек, в большинство своем тутси (в том числе жена и дети Русесабагины). Понимая, какой опасности подвергается такая масса людей, собранных в одном месте, Русесабагина в интервью, данном 15 апреля одной бельгийской газете, призвал международное сообщество обеспечить их защиту; его призыв повторил представитель «Sabena» по бельгийскому телевидению[741]. Руандийские власти были вынуждены поставить у отеля нескольких жандармов. Однако 23 апреля ситуация резко изменилась. Ранним утром Русесабагину вызвал к телефону лейтенант Магеза и передал ему приказ Министерства обороны эвакуировать отель в течение тридцати минут. Русесабагина, пораженный, спросил: «Вы хотите, чтобы я эвакуировал отель?» «Если вы не сделаете это, тогда я сделаю это вместо вас», – ответил тот ледяным тоном и повесил трубку.

«Я не мог долго думать, – рассказывает Русесабагина, – я должен был действовать. У меня было подозрение, что у этого лейтенанта не было приказа самому руководить резней. План состоял в том, чтобы выгнать нас отсюда и позволить милиции на улицах осуществить настоящую бойню. Она была бы менее организованной, и многие наверняка убежали бы, однако это решило бы давнюю проблему для правительства с “Миль колин”. Я пронесся через пять лестничных пролетов до крыши и посмотрел вниз на улицу. От того, что я увидел, у меня все похолодело внутри. Милиция полностью окружила это место. Там находились сотни людей, державших в руках копья, мачете и винтовки. Через час здесь была бы территория смерти.