лорду Кэрридану, открыла книгу, на титуле поставила объемный росчерк, а потом протянула книгу родовитому англичанину.

Пальцы лорда с трепетом и нежностью прошлись по глянцевой обложке.

– Бэнджамин, – представился он.

– Маргарита.

– Для вас просто Бэн, – добавил лорд.

– Просто Рита.

– Сегодня я улетаю домой, – спустя полчаса за стойкой телевизионного бара говорил он. – Еще утром я так скучал по своей родине. А теперь… Вы… не замужем?

– Нет.

Он затрепетал, поднял на нее глаза.

– Рита, вы хотели бы увидеть Лондон? Мое поместье? Замок? Я беру быка за рога. Со мной такого никогда не было. С женщинами, – уточнил он. – Сам себя не узнаю. Когда я боксирую на ринге, то чертовски смел, даю слово. Но с вами я теряюсь. Вы… точно озарение. Я ничем не оскорбляю вас?

Она отрицательно покачала головой:

– Нет, мне очень приятно.

– Наверное, вы привыкли, что мужчины расточают вам комплименты.

– Привыкла, – кивнула она. – Но слова мало что значат. Людей узнаешь по их поступкам.

– Я куплю для вас билет сейчас же. Вам не нужно брать никаких вещей. Уже завтра у вас будет новый гардероб. Все лучшее. Своя машина. Для такого бриллианта, как вы, я подберу самую изысканную оправу. Соглашайтесь, прошу вас!

«Надо же, как его разобрало», – думала Рита, но молчала.

– Может быть, ваше сердце сейчас занято?

Она цепко смотрела в глаза Бэна. Бог мой, сколько у него конопушек! Целые россыпи. Рыженький, сухощавый. Голубой крови аглицкого разлива. Богатющий. Да еще боксирует.

– Почему вы молчите? Я прав – занято?

Рите захотелось плеснуть ему валерьянки, успокоить беднягу. Надо же, как разнервничался. Не ровен час, удар хватит, хоть и молодой.

– Было занято. Но я разочаровалась в своем избраннике. – Она пожала плечами. – Не люблю мужчин-собственников, которые думают: если женщина красива, то она – вещь. Как ваш Сомс Форсайт.

– О, Сомс Форсайт, я понимаю, – закивал он. Кажется, лорд оживал. Возвращался к жизни. Едва сдерживал ликование. – Тогда прошу вас, окажите мне честь…

– Но в качестве кого? – спросила Рита. – Я не куртизанка.

Краска бросилась в лицо англичанину.

– Как вы могли подумать! На роль самой желанной гостьи.

Она презрительно поморщила нос:

– Слабо звучит.

– Почему?

– А сами не догадываетесь? Вы точно покупаете меня.

Вопреки выдержке, воспитанной поколениями, лицо лорда представляло собой стремительную игру красок. Никакого аристократического постоянства, например, холодной бледности на все случаи жизни. И во всем виновата его собеседница. Окажись на ее месте другая женщина, все вышло бы иначе. Но не с ней. Теперь конопатая физиономия Бэна стала серой от отчаяния.

– Но… – пролепетал он. – Я бы не посмел…

Он взял ее за руку, и Рита почувствовала, что его ладонь вспотела. Пальцы Бэна дрожали от волнения. «Господи, – подумала она, – с ним будет легко и скучно. Такое состязание можно сравнить лишь с дуэлью матерого снайпера и новобранца-недотепы». Подняв на собеседника глаза, она печально вздохнула:

– Знаете, что хочет услышать от мужчины женщина?

– Подскажите.

– «Любимая, моя жизнь заключена в тебе. Я понял это с первого взгляда. Обещаю, что буду любить тебя вечно, и даже смерть не разлучит нас». Думаю, ваши предки говорили именно так. А вы: машина, гардероб! Мне даже стыдно, ей-богу. – Она накрыла его руку своей. – В этом городе с ходу найдется тысяча красивых девушек, которые с радостью откликнутся на ваше лестное предложение. Даже если вы их позовете всех одновременно. Простите, мне надо работать.

– Нет-нет, подождите, – попросил он. Бэн сложил руки так, точно собирался молиться, и коснулся пальцами кончика носа. – Простите меня. Не уходите. Простите… Я ищу слова…

Рита улыбнулась:

– Меня ждут, правда. Не хочу получить из-за вас выговор.

– Если нужно, я встану на колени, – искренне выговорил лорд.

Рита огляделась.

– Нет, – покачала она головой, – это лишнее.

Бэн спрыгнул с табурета, но преследовать собеседницу не осмелился.

Подходя к зеркалу, Рита видела в нем образ еще одной женщины. Раньше она только ловила себя на этой мысли, пристально оглядывая очередную незнакомку. Теперь – знала о ней наверняка. Дух захватывало от подобного откровения! Эта женщина – ослепительна и коварна. Она может быть отчаянно жестокой. Или великодушной. По настроению. Она умеет любить и подчинять своей власти мужчину. От ее прикосновения он трепещет, как осиновый лист. Ее тело превращает его в раба, голос завораживает, взгляд сводит с ума. Она опытна, потому что прошла огонь и воду. Она была в плену, ее держали в клетке, унижали. Но она выдержала, не сдалась. Быть слабой – не ее удел. Она вышла из ада без единого ожога. Если не считать белую черточку над верхней губой. И разбитое сердце. Зря они поступили так с ней. Теперь она била – сильнее, мстила – жестче, обольщала – со всей, данной ей богом и дьяволом страстью. И бросала – легко. Без сожаления. Она брала свое, пуская в ход клыки и когти. И горе тому, кто вставал у нее на пути. За эти годы она стала опасной, как отточенный нож, спрятанный в складках плаща.

Женщина в зеркале…

Но главное от Маргариты Сотниковой оставалось сокрыто: кем была эта незнакомка ей самой – врагом или другом?

Рита обернулась на стук. Нет, это не Евграф. Тот входит по-хозяйски, как падишах на женскую половину. Да и стук слишком робкий.

– Войдите.

Дверь открылась…

На пороге стояла огромная корзина, усыпанная алыми розами. Из-за цветов Рите улыбался Бэн. Глаза его блестели немного ошалело.

– Разрешите войти? – попросил он.

– Пожалуйста, – пригласила Рита, оглядывая букет. – Вы разве не должны были вчера уехать?

Занося корзину в кабинет, Бэн оступился и едва не нырнул в благоухающую клумбу.

– Должен был, но не уехал.

Любопытное лицо барышни промелькнуло в коридоре. Знакомый редактор, едва не свернув шею, притормозил у ее кабинета. Рита только и успела, что рассеянно улыбнуться приятелю Евграфа через корзину цветов. И сама закрыла дверь.

– Садитесь, милорд.

– Нет-нет, – улыбнулся своему титулу Бэн. – Я буду говорить стоя. Иначе нельзя.

– Нельзя? – переспросила Рита.

Она не сводила глаз с аглицкого гостя, сейчас чересчур бледного. Он был похож на человека, готового совершить поступок, который должен изменить всю его жизнь. Точнее говоря, Бэн был похож на помешанного.

Он покачал головой:

– Исключено. А вот вы, Маргарита, садитесь.

Рита послушно села.

– Я мог только мечтать о такой спутнице жизни, как вы, – проговорил он. – Едва вас увидев, я понял, что в ваших жилах течет кровь всех королев мира. Именно такую женщину я бы хотел видеть рядом с собой. Если вы поедете со мной, завтра же я представлю вас своей матушке как невесту.