он все увидел! Тогда маме от него достанется за меня! Стою, журчу. Удовлетворенно наблюдаю, как из университета выходит охранник и направляется прямо ко мне. Это мне и надо.

Охранник подходит к скульптуре.

— Эй, парень! Какого хрена ты делаешь? — рявкает он.

— Пи́саю, — невозмутимо отвечаю я. — Сказал же, я выпил два литра колы!

— В обезьяннике давно не сидел? Ну это мы сейчас быстро устроим! Щас в милицию позвоню, и тебя за вандализм упекут!

— Сидел недавно. Но валяйте, — пожимаю я плечами.

— Давай сваливай оттуда!

— Не могу, я еще не допи́сал! Вы сами виноваты, не пустили меня в туалет!

— Я сейчас тебя за шкирку стащу, если не слезешь сию секунду! — взрывается охранник.

— Ну чего вы такой нервный? Пара капель же осталось! Ну вот, все!

Я застегиваю ширинку. Слезаю со скульптуры. Охранник хватает меня за воротник и ведет в здание. На улице уже собрались зеваки, на меня все пялятся. В окнах любопытных стало еще больше.

Охранник заводит меня в какую-то каморку. Спрашивает, кто такой, откуда. И я выдаю:

— Я тут вообще маму жду. Она у вас работает. Велигородная Катерина Николаевна.

Охранник удивлен, не верит. Звонит куда-то, выясняет. Кладет трубку, смотрит на меня недоуменно и качает головой:

— Что за денек, что за денек…

Мама врывается в каморку разъяренной львицей. Накидывается на меня:

— Это что еще за выкрутасы?!

Я строю честные глаза:

— Я в туалет хотел, а меня вот этот не пускал!

Мама переводит на охранника гневный взгляд.

— У него студенческого не было, — оправдывается он, грозный голос сразу становится тонким и слабым. — Я не могу пропускать всех, у меня проблемы будут…

— Извините за это недоразумение. — Голос мамы становится мягче. Она смотрит на охранника так, как смотрит на милиционеров в участке, когда вытаскивает меня. Думаю, она жалеет, что под рукой нет корзинки с деликатесами. Но уверен, она принесет ее, если охранник сделает то, чего она хочет. — Это действительно мой сын. И у него сейчас очень сложный период.

Охранник кивает:

— Понимаю, у самого двое…

— Могу я надеяться, что кое-какая информация, которую вы узнали в этой комнате, не выйдет за ее пределы? — Мама с извиняющейся улыбкой смотрит на охранника.

Он поспешно кивает:

— Конечно, конечно! Я никому, никому… Скажу — так, проходил тут какой-то бродяга, скучно ему стало, а я его прогнал…

Что-то в его тоне и взгляде подсказывает: слово он не сдержит, и завтра весь университет будет знать, что сын математички нассал в скульптуру. И я чертовски этому рад.

Мама поворачивается ко мне. Лицо сразу становится ледяным.

— Езжай домой, — велит она. — Дома поговорим.

Я разворачиваюсь и ухожу. Всю дорогу улыбаюсь. Я стану местной легендой. Нашу семейку еще долго будут обсуждать.

Дома мама устраивает мне разнос.

— Я не понимаю, что вообще с тобой происходит! Почему ты просто не можешь быть нормальным! — кричит она. — Откуда в тебе столько яда?

— Нормальным — это каким, мам? Как твой Хмарин? Хочешь, чтобы я был как он?

— Это было бы идеально! Но, к сожалению, невозможно.

Она словно бьет меня по лицу своими словами. Значит, она хочет, чтобы на моем месте был Хмурь? А меня вообще не существовало?

Я не знал, что она так легко это признает. Но я это запомню.

23

С каждым днем мы сильнее отдаляемся друг от друга. Дома — непроходящие скандалы. Мы вдруг превратились в воюющих соседей, которые вынуждены жить вместе.

Зато Хмурь у нас почти поселился. Мама постоянно с ним. Они что-то готовят, занимаются учебой, возятся с комнатными цветами, убираются, куда-то собираются и пропадают на весь выходной… А я злюсь, гадаю, куда они ушли на весь день. В кино? Театр? Торговый центр? Кафе-мороженое? Цирк? В гости? Понятия не имею, как в нормальных семьях родители проводят время с детьми. Мы с мамой всегда проводили его в скандалах. Представляю, как маме здорово с Хмурем. Она, наверное, думает, что, если бы он был ее сыном, а не я, это избавило бы ее от всех проблем.

Но она ошибается, считая Хмуря идеальным. Он двуличный говнюк.

И чтобы показать маме, что я против их дружбы, я решаю добавить ей проблем.

Как-то вечером встречаю у подъезда нетрезвую маму Хмуря. Выглядит она так, будто неделю без перерыва тусила на провинциальной вечеринке. Размазанная тушь, сбившееся черное платье с блестками, порванные колготки.

— Нонна Витальевна! — обращаюсь к ней я.

Она окидывает меня мутным взглядом:

— Ты кто? Чего надо?

— Я ваш сосед, Ярослав. Хотел сказать вам кое-что важное… о Дане.

Она хмурится, явно не понимая, кто это.

— О вашем сыне, — уточняю я.

Она вспоминает:

— А-а-а, да. И чего с ним?

— Я живу вдвоем с мамой, и в последнее время Даня постоянно ошивается у нас дома. — Я добавляю в голос многозначительные нотки. — Он ходит к моей маме якобы заниматься математикой, она у меня репетитор.

— Якобы? — Нонна настораживается.

— Она покупает ему одежду, дарит подарки… Они проводят много времени вместе у нее в спальне. А еще за уроки она не берет с него деньги.

Нонна округляет глаза. Она догадывается, к чему я веду.

— Бесплатные уроки? В спальне?

— Пару раз он оставался у нас ночевать… — вру я и небрежно добавляю: — Не знаю, может, у нее такой плотный график, вот и приходится ночью? Но знаете… — Я понижаю голос. — Про нее и раньше ходили слухи.

— Что еще за слухи? — Видно, что Нонна закипает.

— Мы здесь недавно, и до переезда мама работала учителем в школе. — Новая ложь выходит легко. — И вот ходили слухи о ее связях с учениками. Доказательств не было, но из школы она уволилась. И мы переехали как раз после этого.

Нонна шумно дышит. Она уже в ярости.

— Я покажу им бесплатные уроки! — шипит она, резко открывает дверь подъезда и взлетает по ступеньками.

Я еле успеваю за ней.

Вскоре она колотит в дверь моей квартиры, игнорируя звонок. Даже стучит ногами.

— Открывай, мразь! — орет она.

Я стою между этажами и во все глаза смотрю на нее. Не перегнул ли я палку?

Дверь открывается.

— Что вам? — недовольно спрашивает мама. Я не вижу ее.

Нонна резко хватает ее за волосы и вытаскивает на площадку. Орет громче:

— Педофилка долбаная! Что, на молодой стручок потянуло?

Она выдирает маме волосы клочьями, мотает ее из стороны в сторону. Мама кричит, пытается отцепить Нонну от себя. Из нашей квартиры выбегает Хмурь.

— Мама! — кричит он. — Отстань от нее!

Он пытается оторвать