учётом силы этих детишек, дотащивших в комнату настоящую глыбу… Задача перед ним лежала непростая.

- И это, им нужны противоположные кровати. Светлую к тёмному, тёмную к светлому.

Теперь курьер соображал дольше, но всё же кивнул, соглашаясь. Только вот девушка уже хлопнула дверью, покинув фургон. А Пёс остался наедине с детьми… И собственными неясными ощущениями. Потому что происходящее было чем-то определённо новым.

Доставщик был параноиком, но не идиотом. Как и не умел отрицать и не замечать неудобную правду - подобное вело к слабости и поражению, даже в вопросах доставки. Оттого эта странная смесь теплоты, излучаемой и чувствуемой в столь неожиданный момент, это невероятное ощущение хрупкости, вверенной его рукам вместе с грузом тяжелейшей ответственности, это сильное желание оберегать и опекать, наравне соперничающее с важностью сохранности груза и выполнения доставки… И иногда даже перевешивающее, что окончательно из ряда вон выходящее…

У него проснулся отцовский инстинкт?

Вероятнее всего. И оттого страннее.

С момента переезда родителей в другой город и как его отдали в школу - Пёс эмоционально закрылся. Факт. Приспособился жить без сторонней любви, достаточно настрадавшись в юном возрасте от этого щемящего чувства ненужности и брошенности, а потому сознательно отрезав частичку себя, так мешавшую жить. Вместо привязанностей пришли расчётливость и стремление получить требуемое внимание иным путём - через собственные достижения.

Не худший путь.

Так он и стал лучшим - не во всём, но для самого себя и тех окружающих, кто стал ему важен. Лучший ученик самого здраво рассуждавшего учителя, главный авторитет класса, почти самый юный участник волонтёрского собрания Серрония…

Правда, возросло и эго, а попытки отстоять собственное мнение привели к немалому числу проблем, в том числе к проблемам со служителями света, а затем и поступлению уже в институт…

Но он преодолел всё это. Не без общины курьеров и помощи окружающих, кому помог в своё время сам. И продолжил жить, как и раньше. Всё так же без «любви».

И как-то ведь жил.

Что Шустрый, что Хатон за время их совместного студенчества спровоцировали не один десяток свиданий для нелюдимого друга, но… Пёс уже не видел смысла в отношениях. Дал им шанс, два, три. Был готов не подстраиваться, но идти на компромиссы. Естественно, не больше, не меньше, чем партнёрши. Те отчего-то обижались и уходили…

А та единственная с кем ему показалось, у них могло действительно получиться - оказалась слишком хороша уже для него. Им хватило пары прекрасных и столь коротких месяцев, чтобы совместно прийти к этому выводу. Её амбиции, цели и способности - в их отношениях Пёс был балластом. И он ушёл. Без обид, торжественных прощаний или истерик на весь дом. Они даже пообещали остаться друзьями и поддерживать связь, как два мудрых человека, которые могут положиться друг на друга в важных делах.

Отчего-то с того дня он её больше не видел…

И, пережив эту потерю, продолжил жить дальше. Уже не пытаясь в отношения, для которых явно не был приспособлен. По собственной вине, но преимущества холодного образа мышления затмевали небольшие недостатки.

Ушёл с головой в работу, став не лучшим, но самым знаменитым доставщиком в округе. Завёл немало рабочих связей, накопил приличную сумму к пенсии. Полноценно проторил свою собственную, не столь популярную дорожку к успеху! И вот сегодня, посреди главной доставки всей своей жизни, выяснил, что на самом деле отвратительно слаб? И почему? Из-за пары детишек?

Видимо, всё это время он желал не быть любимым, а любить? Или наоборот быть любимым неистово, как умеют проявлять чувства только малые дети, всей душой привязанные к родителям и ещё не научившиеся лгать?

Как эмоции всё же запутанны и сложны, что невозможно понять даже собственные… Особенно собственные. Недоговаривающую Джессику он раскусил уже трижды. Просто не желает влезать, что именно она скрывает. Не связано с грузом - значит их дело. Тем более что после раскрытия секрета отношения с труппой могут и испортиться, а они ему ещё нужны, машина-то сломана…

Сладкий вздох спящих близняшек отвлёк от тяжких дум. Мотнув головой, Пёс отложил дрянные мысли на потом. Не хватало ещё навредить девочкам, продержав их рядом с лайтом дольше необходимого. Вот вышла бы «благодарность» циркачам за всю оказанную помощь…

Тихо распахнул шторки детских уголков. И эти, пожалуй, оказались наименее выделяющимися среди всего фургона - разве что ещё комнатка Стаса могла посоперничать, если бы не тот жуткий посох… Две стандартных спальни юных шалопаев, забитых разбросанными игрушками и крохотной одеждой. Разве что абсолютно зеркальные, с общей широкой кроватью по центру, соединяющей два уголка. И всё это, включая постель, диаметрально противоположное по гамме и стилю - угрюмая мрачность тёмных тонов справа от кухни и сахарно-слащавая белизна, разбавленная радугой розовых оттенков, слева.

Встав над изголовьем кровати ровно по стыку комнат, курьер, следуя инструкции, уложил Мию в антрацитовую половину, в которой яркое платье девочки откровенно резало глаз, а Нию скатил по плечу к подушкам с плюшевыми мишками, зажимающих между лапок сердечки. Но даже так крепко спавшие девочки продолжали удерживать лайт между собой, ровно на границе цветов.

Наклонившись, Пёс палец по пальцу, порой замирая на долгие секунды напряжённого детского сопения, раскрыл этот замок и вызволил светящийся кругляш. В тот же миг что левая, что правая расслабленно уронили руки, словно потеряв поддержку. А спустя волнительную минуту синхронно перевернулись спинами друг к дружке, утомлённо засопев в подушки.

Выдохнув, курьер спрятал лайт в карман и замер у изголовья двухцветной кровати. Сперва чтобы убедиться, что девочки действительно спят… А затем очарованный ими. Вновь.

Спустя невесть сколько секунд, а то и минут Пёс очнулся от этого транса. В раздражении повёл щекой, скосил на близняшек уже совершенно иной взгляд.

Новая слабость, да?

Руки сами собой скользнули к беспомощно спящим девочкам, схватили по свободной подушке, тихо и неспешно занеся их над головами словно двусторонний топор палача…

А если они - враги? Если доставка потребует того, чтобы он навредил? Если он в плену и обязан устранить единственных наблюдательниц, что способны поднять тревогу раньше времени? Хватит ли ему духу убить беспомощных детишек?

Да.

Подушки, самую малость не закрывшие два мирных лица, курьер остановил сам. И сам же положил на место. Но был уверен - при необходимости он бы довёл дело до конца. Обязательно. Груз на первом месте. Доставка непреложна.

Только отчего-то, опуская подушки, рука его дрогнула, сместив перину в сторону.

Но это нервное. Да и усталости в нём накопилось достаточно, чтобы