- Ты убила моих котят? - зарычала обезумевшая мать, бросаясь на Щербатую.

Щербатая оцепенела от ужаса. Но прежде, чем она успела что-то сказать, верный Мокроус бросился к ней и загородил собой.

- Успокойся, Солнцецветик! - заорал он. - Думай, что ты говоришь!

Звездолом поднял хвост, призывая племя к тишине.

- Возможно, мы никогда не узнаем, что произошло сегодня вечером, - заговорил он, и его голос задрожал от лицемерного горя. - Но мы знаем одно - два юных котенка, два будущих молодых воина, погибли страшной смертью, а рядом с ними была Щербатая. А ведь она не просто кошка, она наша целительница. Почему ты ничего не сделала, чтобы спасти их, Щербатая?

- Я пыталась, но… - залепетала Щербатая.

Звездолом даже слушать ее не стал.

- Ржавница, - спросил он, - ты видела следы того, что Щербатая пыталась спасти жизни котятам? Она лечила их раны?

Ржавница неохотно помотала головой.

- Нет, Звездолом.

- Говорю же тебе, котята были уже мертвы, когда я нашла их! - в отчаянии воскликнула Щербатая. Голова у нее шла кругом. Она никак не могла взять в толк, что это все происходит на самом деле, что ее соплеменники всерьез воспринимают эти безумные обвинения. Зачем, о великое Звездное племя, она могла бы убить котят? И как могут те, кто луна за луной обращался к ней за помощью при любом недомогании, теперь говорить, будто она способна на такое дикое злодеяние?

- Лягушник, тела были холодные? - бесстрастно продолжал Звездолом.

Лягушник низко опустил голову.

- Нет… вроде…

Племя взвыло. Отовсюду слышались вопли, полные ненависти и ужаса. Калинка и Орех пробились сквозь толпу, чтобы встать рядом со Щербатой, к ним присоединились Саламандра и Мокроус, но разве кто-нибудь их слушал?

Щербатая с горечью смотрела на своих соплеменников. Она понимала, что после всех страданий, страхов и утрат последних лун новые ужасные смерти стали слишком сильным потрясением для всех. Вряд ли коты сейчас способны были рассуждать здраво.

Звездолом повернулся к ней:

- Щербатая, ты больше не можешь оставаться в нашем племени. Ради собственной безопасности ты должна уйти.

- Ты хочешь, чтобы я… присоединилась к старейшинам? - пролепетала Щербатая.

«Что ж, там я могла бы жить в покое и безопасности и даже помогать моим соплеменникам, если, конечно, они захотят ко мне прийти…»

- Увы, нет, - с откровенным злорадством оскалился Звездолом, показав острые белые клыки. - После всего случившегося я не смогу защитить тебя на нашей территории от ярости твоих соплеменников. Слишком тяжело преступление, в котором они тебя подозревают! Надеюсь, ты поймешь, что мною движет забота о твоей безопасности! - ухмыльнулся предводитель. - Я должен изгнать тебя из племени Теней!

После этих слов все произошедшее стало для Щербатой прозрачнее родниковой воды. Она угрожала поговорить со Звездным племенем, чтобы Звездолома лишили его предводительства и девяти жизней. И он решил обезопасить себя. Она грозила осложнить ему жизнь - он устроил ей эту обструкцию.

Щербатая глубоко вздохнула. Слишком долго Звездолом заставлял ее молчать! Если она и теперь прикусит язык, то предаст своих соплеменников и погибших котят.

- Этого ты и добивался! - прошипела она. - Ты не знал, что котята погибнут, но воспользовался их страшной смертью, чтобы избавиться от меня! Но я целительница племени Теней! Я принадлежу этому племени!

Чернопят вышел вперед. В его голосе звучало искреннее сожаление:

- Уже нет, Щербатая. Идем, я провожу тебя до границы.

Он протянул хвост, чтобы положить его ей на плечо, но Щербатая оттолкнула его.

- Не прикасайся ко мне! Я сама найду путь!

Все еще ошеломленная, она поплелась в сторону входа, соплеменники испуганно расступались, давая ей дорогу.

- Щербатая, Щербатая, я не могу поверить, - лепетал Мокроус, семеня следом за ней. - Не волнуйся, я все сделаю! Я докажу, что это была лиса! Ты скоро вернешься! Приходи в следующую ночь половины луны на сбор!

Щербатая остановилась у выхода, посмотрела на него.

- Прощай, Мокроус, - тихо сказала она. - Ты был мне дорогим и верным другом, но я уже никогда не вернусь сюда. По крайней мере, до тех пор, пока моим племенем правит Звездолом. Это больше не то племя Теней, которому я клялась служить. - Взглянув на котов, сгрудившихся под Скалой, она добавила: - Но им повезло с тобой. Пусть Звездное племя всегда освещает твой путь, Мокроус.

- Но, Щербатая… - взвыл Мокроус.

Его стоны разрывали ей сердце. Щербатая повернулась и бросилась в лес.

Щербатая почти обезумела от горя и гнева. Шатаясь, как лист на ветру, она брела, не разбирая пути, по территории своего племени, воя на звезды от бессильной тоски. Очнувшись на краю болота, Щербатая пришла в себя и решительно повернула прочь от нового жилища старейшин.

«Нет, я не имею права взваливать на них еще и эту ношу! Они и так обо всем узнают, а я не стану торопиться добавлять им страданий».

Наконец впереди показалась черная пасть туннеля, ведущего к Четырем Деревьям. С трудом переставляя лапы, Щербатая вошла в гулкую тьму. Вокруг текла вода, звук разбивающихся о пол капель казался оглушительным, лапы Щербатой то и дело разъезжались на скользком полу.

Ей казалось, прошло несколько лун, прежде чем впереди забрезжил тусклый свет.

Щербатая вышла из туннеля, заметив, что уже рассвело. Спотыкаясь от усталости, она преодолела последние лисьи хвосты территории племени Теней и в изнеможении скатилась в овраг, где отыскала себе приют под колючими ветками остролиста.

Целительница наблюдала, как серенький рассвет перетекает в холодный пасмурный день. Вскоре заморосил дождь, но у Щербатой не было сил на поиски более надежного убежища. Она хотела уснуть, но тяжелые ветви Четырех Дубов так грозно шумели в вышине листвой, что казалось, гремит гром.

Щербатая лежала на мокрой земле. Она была так раздавлена случившемся, что не могла думать ни о еде, ни о крове, ни о том, что делать дальше. Ужасные слова соплеменников снова и снова звучали у нее в ушах.

«Звездное племя, теперь ты довольно? - беззвучно спрашивала она. - Ты видело, что сделал Звездолом? Этого ты тоже хотело?»

Но никто не отзывался на ее зов. Небеса молчали, словно опустели. Звездное племя даже не дало понять, что услышало отчаянный стон Щербатой. Никакое одиночество, которое она чувствовала раньше, не могло сравниться с нынешней бездной ее одиночества.