— Да. А что нам еще остается? — отозвался Мсч|> и подул на ее волосы. Ему нравилось наблюдать, как они подлетают, а потом, медленно светясь, начинай и опускаться.

Час шел за часом. Неприятные трущиеся звуки стали привычными, а потом и вовсе исчезли — при том, что скорость движения явно увеличилась. Скорее всего, многоножка добралась до ранее проложен! к> го тоннеля, по которому уже много раз поднималась из Тартара в человеческий мир. Даже вонь от дохл< > го медведя уже не казалась Мефу противной. Примы кнуть можно вообще к чему угодно. Так свыкнуться, что уже и нормальное покажется чем-то ненормаль ным.

От духоты Мефодий постепенно стал забываться, Реплики, которыми он обменивался с Дафной и Вар

ГУ< ом, становились все менее связными. Какие-то от- И1'ты на незаданные вопросы.

11од конец Мефодий забылся и увидел не то сон,)1С го видение. За ним кто-то гонялся и кричал, что «и) тело — части природы, которые пора включать в *рговорот. Попользовался — и хватит, возвращай об¬рито! Мефодий очнулся в холодном поту. На него с интересом смотрел Варсус.

Вопим? — поинтересовался пастушок.

Вуслаев попытался вспомнить, кричал ли он, но так и не вспомнил:

— А что? Нельзя?

— Да можно. Тебе все можно! — насмешливо раз-решил Варсус и добавил уже совсем тихо, ободряю¬ще Ты еще не осознал, что ты страж! Ты считаешь ноя человеком!

Мефодий не понял сейчас этих слов, просто отло¬жи I их в памяти. Он не только считал себя челове¬ком, он и являлся им, а вот стражем себя ничуть не Iидущая! Крылья, флейта — для него это был пока что реквизит. Доверял он лишь спате. Именно за нее он и * % катился, когда на них напала многоножка.

— Тихо! — сказал Варсус, поднимая голову. — Чув-»тнустс?

Вуслаев прислушался. Он не знал, сколько време¬ни бредил, едва ли долго, но все же снаружи что-то переменилось. Многоножка больше нс ползла. Зато < г тело быстро приобретало некоторое закругление. В желудке у многоножки становилось тесно.

— Это, конечно, бред! Никому не хочу навязывать (моего мнения, но все же вам не кажется, что нас хо- | ят раздавить? — вежливо уточнил Варсус.

| — НЕТ! Она свивается в спираль, а не в кольцо! —

оспорил Меф, повисая головой вниз, ибо это был единственный вариант, при котором ноги хоть как- то соглашались помещаться.

— И?.. Прости, друг мой, я не понял величия твоей мысли! — съязвил Варсус, придавленный еще сильнее Мефа.

— Спираль — это пружина. У меня такое чувство, что нас сейчас… — прохрипел Меф.

Многоножка с резким толчком распрямилась. Дафна, Мефодий и Варсус вылетели как пробка из бутылки. Лишь дохлый медведь таинственным об-разом остался внутри. Ему больше некуда было спе-шить.

— …выплюнут! — договорил Буслаев уже в полете.

Они покатились по земле, вскочили, готовые при-нять бой, но на них никто нс нападал. Многоножка со скоростью курьерского поезда мчалась прочь, и там, где она проносилась, сухая равнина выбрасывала се¬рый, долго не оседающий столб пыли.

— Вы это видели? Она выследила нас, проглотила, привезла в Тартар и добровольно отказалась от добы¬чи! — ошеломленно сказала Дафна.

— Или ее послали, — заметил Меф.

— Кто?

— Не знаю. Не я!

— Чушь!

Варсус хотел все же выпустить вслед многонож¬ке маголодию, но Мефодий помешал, схватив его за руку. Варсус холодно попросил его убрать с дудочки конечность и объяснить мотивы.

— Ты нас выдашь! Любая светлая маголодия в Тар¬таре прозвучит как удар колокола. Нас мгновенно за¬секут, — сказал Буслаев.

Показывая, что конфликт исчерпан, Варсус похло-пал Мефа по руке.

— Ты прав. Как не неприятна мне твоя конечность, я вынужден сказать ей спасибо! — сказал он.

Шагах в ста от них с грохотом обрушилась пыточ-ная башня. Она сложилась мгновенно, как трухлявый гриб. Варсус изумленно разинул рот.

[Г — А… а… а… — начал он.

— Вспомни, где мы, и давай поблагодарим меня какими-нибудь другими словами! Ну, типа, я тебе по-мог, ты это не забудешь, за тобой не заржавеет и все такое! — заметил Меф, ощущавший в Тартаре свое превосходство над Варсусом.

* * *

Средний Тартар — это не просто равнина, такая громадная и пустынная, что за год здесь можно не встретить ни одного стража мрака. Это место умер¬ших надежд. В остальных частях преисподней хоть смутно, но еще чего-то ждешь. В Нижнем Тартаре ждешь, что прекратится боль, схлынет жар, отступит холод. В Верхнем Тартаре многие души вообще не понимают, где они. Мечутся. Плохо им, смутно, сквер¬но, как в дурном бесконечном сне. Обрывки каких-то воспоминаний, сотни раз повторяемые ошибки. Но Тартар это или не Тартар — кто ж его знает? Нет там указателей, а душам никто не читает познавательных лекций. Многие вообще считают, что вот-вот про-снутся и все это закончится.

Средний же Тартар — место вообще никакое. Здесь все дрябло, серо и противно. Нет здесь ни жара и хо-лода Нижнего Тартара, ни суетливой маеты Верхнего. Главная местная достопримечательность — недостроен¬ная Вавилонская башня, спецпроскт Кводнона по захва¬ту Эдема, по счастью порученный Лигулу, который его успешно и запорол, вовремя, впрочем, отодвинувшись от проекта в сторонку и подставив вместо себя других виноватых, которые и понесли заслуженное наказание.

В щелях кладки Вавилонской башни, говорят, во-дятся страшнейшие гады, которые порой нападают даже на стражей мрака, оставаясь при этом невидимы¬ми. Вокруг башни — стершиеся в пыль пирамиды, раз¬валины языческих храмов, жертвенные камни, какие- то колесницы, троны, растрепанные ветром бумаги, свитки, пергаменты. Все здесь умерло, обветшало, изо- ржавело, но ничего не уничтожилось бесследно.

Дафна, Мефодий и Варсус тащились по равнине Среднего Тартара, сами толком не зная куда. Со вре-мен Большой Дмитровки, 13, когда к ним заскакивали черные как смоль тартарианские курьеры и, дожида-ясь Арея, трепались с Улитой в том числе и об этих местах, Мефодий сохранил смутное воспоминание, что Расщелина Духов находится где-то возле пира¬мид. Да, точно возле пирамид! Курьеры описывали се как шипящую дыру в земле, из которой вырывается пар и возле которой слышны голоса.

Вот только сложность в том, что пирамид на рав-нине Среднего Тартара было несколько десятков, и все они располагались небольшими группами. Не-которые стояли так далеко, что, по прикидкам Мсфа, идти к ним надо было с неделю.

— Погодите! — сказал Буслаев, разглядывая зем-лю. — Что это такое?

— След многоножки! — сказал Варсус. — Ты что, по ней соскучился?

— Нет. Но ее след ведет точно к ближайшей группе пирамид. Может, тот, кто послал за нами многоножку, хотел и дорогу нам подсказать?

— И что? Мы по ней пойдем? — недовольно спро-сил Варсус.