Прикрыв дверь, Эш с сожалением вздохнул.

— Мне ужасно хотелось запереть с ними Люка, но мы были вынуждены бросить лошадей, так что мне пришлось отправить его в конюшню за свежими скакунами. Знаешь, он ведь наполовину цыган, а цыгане обожают такие вещи. Так что, пожалуй, нам надо поторопиться, а то он еще вздумает увести половину лошадей из конюшен султана.

Едва он сделали пару шагов, как Кларинда вновь резко остановилась, в ужасе зажав рот рукой.

— Господи, теперь-то что? — раздраженно спросил Эш. Его терпение было на исходе.

— Поппи! Поверить не могу, что я о ней забыла!

Повернувшись, Эш сердито взял ее за локоть.

— Послушай, мисс Монморанси совершенно не интересует Фарука, — проговорил он. — Почему бы нам позже не послать за ней?

— Но ее альков расположен совсем близко от главного зала! — взмолилась Кларинда. — Мне понадобится не больше минуты, чтобы привести ее. Ты же сам говорил, что не заставишь меня уехать без нее. Ты обещал, — серьезно напомнила она Эшу, хотя уже и научилась не верить слепо его обещаниям.

Тихо выругавшись, Эш наклонился и вытащил из-под голенища сапога тот самый кинжал, который она уже видела, когда он разрезал себе руку. Вложив оружие в ладонь Кларинды, он сжал ее пальцы вокруг рукоятки.

— Если понадобится, не раздумывая, пускай его в ход. — Кларинда уже направилась было в сторону зала, но Эш окликнул ее и, догнав, быстро, но крепко поцеловал в губы — так же, как сделал это давным-давно в конюшне ее отца. — Не допусти того, чтобы тебя поймали, чтобы мне не пришлось вновь спасать тебя. Иначе это будет стоить тебе не только поцелуя.

Спрятав кинжал в потайном кармане платья и накинув капюшон на голову, чтобы скрыть свои светлые волосы, Кларинда, легкая, как дух, проскользнула в зал гарема. К счастью, евнухи уже приглушили свет, чтобы женщины могли подготовиться ко сну. Она оставила Эша в секретном коридоре, где он метался взад-вперед, то и дело проводя пятерней по волосам и вполголоса бормоча что-то о глупце, безуспешно пытающемся урезонить женщину. Губы Кларинды еще долго помнили вкус его поцелуя.

Проскользнув за занавеску, скрывавшую альков Поппи, Кларинда с облегчением вздохнула. Подруга полулежала, уютно облокотившись на гору подушек, разбросанных по кушетке. Очки в проволочной оправе, как обычно, висели на самом кончике ее носа. А нос почти касался странички скандальной газеты.

Это зрелище было таким знакомым и дорогим, что глаза Кларинды наполнились теплыми слезами. Ей до сих пор не верилось, что она настолько увлеклась раздумьями над собственным несчастьем и так обрадовалась неожиданному появлению Эша, что совершенно забыла о подруге. Моля Бога о том, чтобы ей удалось увлечь Поппи за собой, Кларинда неслышно пересекла комнату и опустилась на кушетку рядом с Поппи.

Та спокойно посмотрела на нее, а затем вновь перевела взгляд на газету. Учитывая, что Поппи была до безумия любопытна, Кларинда удивилась, что подруга никак не отреагировала на ее странный наряд.

— Мы должны идти, Поппи, — прошептала она, нервно выглядывая за занавеску. — Капитан Берк вернулся, чтобы спасти нас. У нас всего несколько минут, пока стражники султана не подняли тревогу.

Поппи перелистнула страницу газеты, не отрывая от нее глаз.

— Вот что, моя дорогая, уезжай одна, — проговорила она. — Я долго думала об этом и решила, что никуда не поеду.

Откинувшись назад, Кларинда оторопело посмотрела на подругу.

— Что ты сказала? — переспросила она.

Оторвавшись наконец от газеты, Поппи посмотрела на Кларинду поверх очков.

— Ты меня прекрасно слышала, — промолвила она. — Я никуда не еду.

— Ты с ума сошла? Ты не можешь здесь оставаться! — возмутилась Кларинда. — Фарук еще больше разозлится, обнаружив, что я убежала с капитаном. Вдруг он направит свой гнев на тебя и решит тебе отомстить?

Поппи посмотрела на Кларинду таким взглядом, каким Кларинда сотни раз смотрела на нее за долгие годы дружбы.

— Не будь глупой гусыней, — сказала она. — Фарук не сделает мне ничего плохого. И если уж на то пошло, то тебе он тоже пока что ничего плохого не сделал. Не такой он человек.

— Если бы ты видела, как сегодня за завтраком он размахивал своим огромным кинжалом, ты бы не стала так горячо защищать его, — отозвалась Кларинда. — К тому же откуда ты вообще можешь знать, что он за человек?

Отложив газету, Поппи так высокомерно фыркнула, что ее ноздри раздулись.

— Можешь мне поверить, — заявила она. — Я знаю, о чем говорю.

Кларинда уставилась на надменную незнакомку, в которую внезапно превратилась ее подруга. И тут ее осенило:

— Боже мой, опять та же история, как и с мистером Хантингтон-Смитом! Ты вообразила, будто влюблена в него, не так ли? — Ласково сжав руки подруги, Кларинда заглянула ей в глаза. — Послушай меня, дорогая. Я знаю, что тебе трудно смириться с тем, что за время нашего пребывания здесь ты не обменялась с Фаруком и парой фраз, но он вовсе не такой романтичный герой-любовник, о каких ты начиталась в своих готических романах и скандальных газетах. Он очень опасный, обладающий большой властью человек, и чем скорее мы избавимся от его влияния, тем лучше. Что, по-твоему, он скажет, если ты останешься? Попросит тебя стать его женой?

— Но ты же сама потащила меня в это путешествие, надеясь найти мне мужа, не так ли?

— Да. И желательно такого, у которого нет целой конюшни жен! И еще наложниц, — горячо проговорила Кларинда.

На губах Поппи появилась лукавая улыбка.

— Возможно, мне удастся уговорить султана сделать меня наложницей, а не женой, — сказала она. — Тогда ты сможешь вернуться в Англию и рассказать нашим бывшим одноклассницам из семинарии мисс Трокмортон — и этому отвратительному мистеру Хантингтон-Смиту, — что пухленькая маленькая Пенелопа Монморанси стала любимой наложницей красивого и всемогущего марокканского султана. Представляешь, как они позеленеют от зависти?

Кларинда так разозлилась на подругу, что от ярости была готова вцепиться той в волосы. По опыту она знала, насколько упряма Поппи: уж если она вбивала что-то себе в голову, то переубедить ее было практически невозможно.

Кларинда бросила еще один отчаянный взгляд через плечо. С каждым мгновением промедления возрастала опасность для них быть обнаруженным стражниками султана.

Настала очередь Поппи схватить Кларинду за руки. Она ласково улыбнулась, линзы очков увеличивали ее глаза цвета барвинка, и слезы в них казались похожими на бриллианты.

— Не надо спорить со мной, — промолвила она. — Я уже приняла решение: я никуда не еду. А теперь ступай! — воскликнула она. — Боюсь, тебе придется поцеловать капитана Берка от нас обеих.

Беспомощное рыдание вырвалось из груди Кларинды, когда она обхватила подругу руками, наслаждаясь ее теплом, быть может, последний раз в жизни.