– Иди за мной! – приказал иномирянин.

Гильза послушно зашагал вслед за этим загадочным иномирянином. Здесь ничто не напоминало светлые и чистые коридоры там, наверху. Мрачный туннель с зеленоватыми светильниками под низким сводом, пронумерованные бронированные двери по обе стороны. И гулкое эхо шагов.

Одну из таких дверей Кшатрий не без труда толкнул внутрь. Кивком пригласил войти.

Овальное помещение лазурного цвета резко контрастировало с мрачным туннелем и выглядело еще необычнее. Ни одного знакомого предмета, хоть как-то ассоциировавшегося с медициной. Кричаще странно и неправдоподобно. Тут даже потолок был какой-то изогнуто-перекошенный, словно архитектора коробило от привычных прямых линий. Многочисленные невероятные приборы, расставленные по помещению, приятно переливались, меняя цвет и, кажется, форму. Даже то, что более-менее походило на ложе для пациента, одним своим видом вызывало головокружение.

– Здесь у нас кое-какое оборудование из Аулоны, – туманно сказал Кшатрий. – Регистраторы не позволяют применять его для лечения землян, хоть я и не могу понять, почему… Но, с другой стороны, не запрещают использовать для собственных нужд. Надеюсь, ты никому не станешь рассказывать о том, что увидел здесь?

– Никому, – на этот раз твердо дав себе слово, пообещал Гильза.

– Очень хорошо. А теперь подойди сюда и ложись.

– Куда?

– Да вот же, сюда!

Юноша недоуменно смотрел на колыхающийся в воздухе кусок тонкой ткани. С опаской потрогал рукой – ощущалось что-то воздушное. Собравшись с духом, медленно погрузился в нежные объятья «ткани».

Это было даже приятно – словно внезапно попал в невесомость.

Кшатрий недолго думая схватил его за ногу и легко потянул за собой – к какому-то бесформенному агрегату. Пациент и пикнуть не успел, как агрегат пришел в движение, принялся менять форму и, наконец, обхватил испуганного пациента отростками. И тут же втянул в образовавшуюся в корпусе «пасть».

Гильза оказался внутри странного мерцающего «кокона».

– Я должен предупредить тебя, – донесся голос аулонца. – Еще не поздно изменить решение. Сейчас в твоем сознании установилось хрупкое равновесие. Возможно, это даже к лучшему: незнание действует успокаивающе. Кто знает, не стоит ли даже прожить так всю жизнь – в спокойствии, навсегда отрезав от себя неизвестное прошлое…

– Я больше так не могу, – взвесив каждое слово, ответил Гильза. Он видел стоящего рядом Кшатрия словно окутанного дымкой. – Да и если бы дело было только во мне… Маг сказал, что я особенный. И что во мне прячется зло. И что зло это может вырваться именно тогда, когда меньше всего этого ждешь, в самую опасную минуту. Я бы не хотел подвести друзей. Им и без того опасностей хватает.

– Я уважаю твой выбор, – серьезно сказал иномирянин. – Что ж, тогда приступим. Тем более, мне самому интересно узнать, что блокирует серебряная пуля… Хорошо было бы ее извлечь…

Кшатрий с сомнением почесал подбородок.

– Впрочем, не будем торопиться. Сейчас я начну глубокое сканирование – постепенно, начиная с последнего слоя памяти. Возможно, воспоминания будут фрагментарными, но и это должно помочь тебе составить более-менее целостное представление о самом себе.

– Хорошо… – отозвался Гильза. Сердце его билось учащенно – словно он стоял на краю высокого трамплина.

– Я тоже буду следить за картиной твоих воспоминаний – на всякий случай… Ты не против?

– Не против…

– Ну и прекрасно, – подытожил Кшатрий. – Итак, я начинаю…

«Кокон» вокруг стал расплываться, с какой-то немыслимой тяжестью навалился сон. Не в силах сопротивляться, Гильза закрыл глаза.

8

В лесу было влажно и душно. Взвод тихо пробирался через густую «зеленку». Командир двигался справа, скупыми жестами направляя бойцов.

Судя по вводным, враг должен быть совсем рядом. Однако вокруг оставалось по-прежнему тихо, и эта тишина настораживала.

Игорь кожей чувствовал: что-то не так. Или группа ошиблась с зоной высадки, что трудно себе представить, или же неверны вводные. В таком случае можно говорить о халатности штабистов или даже откровенном саботаже.

Глянул на командира: тот был бледен и хмур – этого не скрывали даже черные полосы на лице. Командир сделал знак – движение прекратилось, и на миг показалось, что люди просто растворились – настолько они слились с густой листвой.

Отсюда открывался неплохой обзор. Командир осмотрелся, прислушался и дал знак – рассредоточиться. Бойцы мигом рассыпались среди крупных валунов, занимая удобные огневые позиции. Краем глаза Игорь отметил: за спиной мелькнул Жорж – снайпер, Серый со своим пулеметом устроился по другую сторону, на бугорке: сектор обстрела у него – довольно удачный. Остальные ребята моментально закрыли оставшиеся «дыры».

Командир быстро расправил карту – прямо на коленке, пальцем подманил Игоря.

– Нет здесь никакого лагеря. И никогда не было, – одними губами сказал он. – Что это значит, Игореха? Как считаешь?

– Подстава? – Игорь поправил лямку, на которой болталась рация.

– Этого только не хватало… – пряча карту, пробормотал командир. – Не хотел говорить, ребят нервировать. Мне сразу это задание не показалось. Видишь ориентиры? Мы четко в заданной точке. Но никому и в голову не придет устраивать здесь лагерь…

– Да. Идеальное место, чтобы попасть в окружение. Отсюда не смоешься.

– Хочешь знать, что я думаю? – командир с прищуром посмотрел через плечо. – Сваливать отсюда надо. И быстро. Вызывай вертолет!

Игорь включил рацию. Покрутил настройку.

– Нет сигнала… Глушат? – он быстро поднял взгляд на командира.

Тот не нуждался в дополнительных объяснениях.

– Уходим! – коротко приказал он.

И тут что-то произошло. Короткий порыв ветра – и его что-то больно ужалило под лопатку.

– Что такое? – пробормотал командир.

Он держался за щеку. Убрал руку. Посмотрел на ладонь. Алело крохотное пятнышко крови.

И вдруг тонкие красные трещины побежали по его лицу. Командир зарычал от боли.

В тот же миг, почти одновременно раздались вскрики ребят. Игорь не успел ничего подумать – адская боль пронзила грудь, быстро разбегаясь по всему телу.

Он закричал.

Память сделала резкий скачок. Теперь он не чувствовал боли. Более того – он по ней тосковал. Эту боль требовалось вернуть, так как нет ничего лучше, чем наслаждение болью. И быстрее всего найти боль – в бою.

Он видел перед собой лицо командира. Еще недавно оно принадлежало преданному боевому другу. Теперь это – лицо врага. Жуткое, покрытое кровавыми прожилками и вздувшимися венами лицо.

Ножи выхватили почти одновременно – сказалась общая система подготовки. Командир бросился первым. Он брал силой, но реакция у Игоря была лучше: он увернулся и полоснул противника по бедру зазубренной стороной лезвия.